Время - деньги - Генри Форд Страница 32

Периодические депрессии являются худшим из двух зол, так как их сфера так велика, что они кажутся не поддающимися контролю. Пока не закончится вся реорганизация, с ними нельзя будет вполне справиться, но всякий деловой человек до известной степени может сам помочь себе и, помогая весьма существенно своему предприятию, принести пользу и другим. Фордовское производство никогда не стояло под знаком хороших или плохих дел. Невзирая ни на какие условия оно шло своим прямым путем, исключая 1917–1919 гг., когда оно было приспособлено для военных целей. 1912–1913 год считался плохим годом в деловом отношении, хотя теперь он многими называется «нормальным». Мы почти удвоили тогда наш сбыт; 1913–1914 год был решительно тихим: мы увеличили наш сбыт на одну треть. 1920–1921 год считается одним из самых тяжелых, какие помнит история: наш сбыт равнялся 1 ¼ миллиона автомобилей, т. е. почти впятеро более 1912–1913, так называемого «нормального» года. За этим не скрывается никакого особенного секрета. Как и во всех других обстоятельствах нашего дела, и это было логическим следствием принципа, который может быть применен к каждому предприятию.

Теперь мы платим без всякого ограничения минимальное вознаграждение в шесть долларов ежедневно. Люди так привыкли получать высокие ставки, что надзор сделался излишним. Всякий рабочий получает минимальное вознаграждение, как только достиг минимума в своей выработке, а это зависит исключительно от его желания работать. Мы прибавляем к ставкам платы нашу предполагаемую прибыль и выплачиваем теперь большие ставки, чем при высокой военной конъюнктуре. Но, как всегда, мы выплачиваем их в качестве вознаграждения за фактическую работу. Что люди действительно работают, видно из того, что приблизительно 60 % рабочих получают плату выше минимальной. Шесть долларов в день – это именно не средняя, а минимальная плата.

В наших рассуждениях мы совершенно не придерживаемся статистики и теорий политико-экономов о периодических циклах благосостояния и депрессии. Периоды, когда цены высоки, у них считаются «благополучными», но действительно благополучное время определяется на основании цен, получаемых производителями за их продукты. Нас занимают здесь не благозвучные фразы. Если цены на товары выше, чем доходы народа, то нужно приспособить цены к доходам. Обычно цикл деловой жизни начинается процессом производства, чтобы окончиться потреблением. Но когда потребитель не хочет покупать того, что продает производитель, или у него не хватает денег, производитель взваливает вину на потребителя и утверждает, что дела идут плохо, не сознавая, что он, со своими жалобами, запрягает лошадей позади телеги.

Производитель ли существует для потребителя, или наоборот? Если потребитель не хочет или не может покупать того, что предлагает ему производитель, вина ли это производителя или потребителя? Виноват ли в этом вообще кто-нибудь? Если же никто не виноват, то производитель должен прикрыть лавочку.

Но какое дело начиналось когда-либо с производителя и оканчивалось потребителем? Откуда идут деньги, которые заставляют вертеться колеса? Разумеется, от потребителя. Успех в производстве зависит исключительно от искусства производителя служить потребителю, предлагая то, что ему нравится. Ему можно угодить качеством или ценой. Больше всего ему можно угодить высшим качеством и низкими ценами; и тот, кто сможет дать потребителю лучшее качество по низшим ценам, непременно станет во главе индустрии – безразлично, какие бы товары он ни производил. Это непреложный закон.

К чему же сидеть и дожидаться хороших дел? Уменьшите издержки более умелым ведением дела, уменьшите цены соответственно покупательной силе.

Понижение заработной платы – самый легкий и в то же время самый отвратительный способ справиться с трудным положением, не говоря уже о его бесчеловечности. В действительности это значит свалить неспособность администрации на рабочих. Присмотревшись внимательно, мы должны признать, что всякая депрессия на хозяйственном рынке является стимулом для производителя – внести побольше мозга в свое дело, достигнуть рассудительностью и организацией того, чего другие добиваются понижением заработной платы. Экспериментировать с платой, прежде чем проведена общая реформа, значит уклоняться от настоящей трудности. Если же с самого начала взяться вплотную за действительные затруднения, то понижение платы вообще излишне. Таков, по крайней мере, мой опыт. Практически суть дела в том, что нужно быть готовым в этом процессе приспособления нести известный убыток. Но этот убыток может ведь нести только тот, кому есть что терять. Здесь выражение «убыток», собственно говоря, вводит в заблуждение. На самом деле здесь нет никакого убытка. Здесь есть только отказ от известной части настоящего барыша ради более крупной будущей прибыли. Недавно я беседовал с торговцем железными изделиями из одного маленького городка. Он сказал мне:

– Теперь я готов к тому, что придется потерять около 10 000 долларов из моей наличности. Но на самом деле я вовсе не теряю так много. Мы, продавцы железных товаров, сделали весьма выгодные дела. Мой товар я в значительной части покупал дорого, но уже несколько раз я возобновлял его с хорошей прибылью. Кроме того, 10 000 долларов, которые, как я сказал, мне предстоит потерять, совсем иного рода доллары, чем прежние. Это некоторым образом спекулятивные деньги. Это не те добротные доллары, которые я покупал по 100 центов за штуку. Потому мои убытки, хотя они и кажутся высокими, в действительности вовсе не так велики. В то же время я даю возможность моим согражданам продолжать постройку домов, не пугаясь больших расходов на железные части.

Этот человек был умным купцом. Он предпочитал довольствоваться меньшей прибылью и сохранить нормальное течение деловой жизни, чем держать у себя дорогой товар и тормозить прогресс всего общества. Такой купец – находка для каждого города. Это светлая голова, он считает более правильным выровнять свой баланс с помощью инвентаря, чем понижать плату своих служащих и тем самым их покупательную силу.

Он не сидел праздно со своим прейскурантом и не ждал, пока что-нибудь случится. Он понимал то, о чем все, по-видимому, забыли, что предприниматель по своей природе должен иногда терять деньги. И нам случалось терпеть убытки.

И наш сбыт суживался понемногу, как и везде. У нас был большой склад. Считаясь со стоимостью сырых материалов и готовых частей, мы не могли поставлять дешевле, чем по установленной цене. Но эта цена была выше, чем публика согласна была платить, при тогдашней заминке в делах. Мы сбавили цену, чтобы приобрести себе свободу действий. Мы стояли перед выбором: или скостить 17 миллионов долларов с цены нашего инвентаря, или потерпеть еще большие убытки при полной остановке дела. В сущности, у нас вовсе не было выбора.

Перед такой ситуацией иногда стоит всякий деловой человек. Он может или добровольно занести в книги свои убытки и работать дальше, или прекратить все дела и нести убытки от бездеятельности. Но убыток от полной бездеятельности по большей части гораздо значительнее, чем фактическая потеря денег, ибо периоды застоя лишают его сверх того силы инициативы, и если застой длится долго, он уже не найдет в себе достаточной энергии, чтобы начать сызнова.