Рыцарь пяти королей. История Уильяма Маршала, прославленного героя Средневековья - Томас Эсбридж Страница 32

Рождение «героя»

«История» описывает много индивидуальных, весьма ярких деяний Уильяма. Постоянно участвуя в турнирах, он приобретал все больше мастерства. В конце 1170-х годов Маршал стал посещать турниры в одиночку, считая это более быстрым способом накопить опыт, репутацию и богатство. Первым стал турнир в Плёре, что в Шампани, к востоку от Парижа. По утверждению биографа, это место было слишком далеко, чтобы молодой король мог поехать туда со своим тяжелым обозом, но Генрих позволил своему сердечному другу Уильяму отправиться на турнир в сопровождении только одного рыцаря. На деле Уильям, вероятно, долго досаждал молодому королю, прося разрешения поехать на турнир, и получил его не так уж легко, поскольку, судя по всему, не носил при этом цветов или герба Генриха. В «Истории» говорится, что участники смотрели на него с подозрением, но не знали, кто он.

Турнир в Плёре собрал многих именитых французских рыцарей и баронов. Там был Филипп Фландрский, герцог Гуго Бургундский и граф Теобальд Блуаский. Посетили его и два лучших европейских воина Жак д’Авен и Уильям де Бар. Они были прямыми соперниками Маршала. Эти рыцари славились своим умением виртуозно владеть оружием. Уильям наслаждался поединком, сражаясь «как лев среди быков». Согласно «Истории», он проложил себе путь сквозь отряд противников, нанося удары, словно дровосек, который рубит дубы. В действительности, хотя Маршал, вероятно, на самом деле получал удовольствие от потасовки, отсутствие дисциплинированной слаженной команды сделало его незащищенным. Подвергшись бесчисленным нападениям, он был так избит, что шлем треснул, обнажив его голову. В целом Маршал счел день чудесным. Многие рыцари вокруг него показали достойную восхищения доблесть. Уильям произвел впечатление на сверстников и начал, по словам биографа, создавать свою репутацию. Хотя его фактические завоевания в тот день, скорее всего, были весьма скромными.

Турнир закончился во второй половине дня, но на поле сохранилась хаотичная ярмарочная атмосфера. Рыцари и их слуги сновали взад-вперед, делясь впечатлениями, договариваясь о выкупе, разыскивая потерянную амуницию. Последовало длительное обсуждение, кто должен получить церемониальное копье, которое, по правилам, вручается самому достойному рыцарю дня. Многие, подчеркивая свою скромность, отказались, в том числе Филипп Фландрский. В конце концов решили, что награду получит Уильям Маршал. Единственная проблема заключалась в том, что его нигде не было видно. Два рыцаря наконец обнаружили его в местной кузнице. Уильям стоял на коленях, положив голову на наковальню, а кузнец пытался снять с него разбитый шлем, используя молотки, кусачки и клещи. Сцена была забавной, и Уильям впоследствии вспоминал о ней с большим удовольствием. Ему вручили призовое копье, и хотя он тоже объявил себя недостойным, но тем не менее принял награду.

В последующие месяцы турнирная карьера Уильяма развивалась очень быстро. На Турнире в Э – городе, что на восточной границе с Пикардией, он за один только день захватил в плен десять рыцарей и двенадцать коней. Согласно «Истории», слава и репутация сделали его известным человеком. Состояние Маршала в немалой степени зависело от боевых качеств рыцарей, окружавших его в mesnie молодого короля, потому рыцари самым тщательным образом отбирались. Они получали плату из годового содержания Генриха. Но Уильям обладал и особыми качествами и высоким мастерством, которые выделили его из общей массы. Его большая физическая выносливость позволяла ему выдерживать удары, от которых менее сильный рыцарь сразу бы умер. Сила его ударов копьем или мечом, когда он нападал, также принадлежала к разряду выдающихся. Немногие могли с ним сравниться и в искусстве верховой езды. К тому же он обладал острым умом, иными словами, превосходил соперников во всем.

После череды блистательных побед Уильям стал чемпионом. Теперь его почитали не только рыцари, но и, наконец, заметили сильные мира сего. В «Истории» рассказывается, как накануне турнира в Эперноне, что в провинции Блуа, Маршала пригласил в гости местный магнат, граф Теобальд. В те дни было принято, чтобы «богатые и знаменитые» ходили друг к другу в гости, рассказывали истории, сплетничали и пили вино. К этому времени положение Уильяма уже было таково, что даже самые могущественные люди Франции были рады провести время в его компании. Но именно в тот вечер все получилось неудачно.

Уильям приехал в Эпернон на высоком и очень ценном жеребце, которого оставил на попечение местного паренька. Но пока он наслаждался вниманием гостей графа Теобальда, неожиданно с улицы послышался шум. Маршал, не медля ни минуты, вскочил, выбежал на улицу и обнаружил, что на его коне удирает вор. Негодяй, вероятно, решил, что легко скроется под покровом темноты, но не учел возможностей Уильяма. Тот бросился в погоню, ориентируясь на стук копыт. И даже когда вор свернул в лес и спрятался за повозкой, наполненной ветками, Уильям услышал, как животное сопит и переступает с ноги на ногу. Осторожно приблизившись, он схватил тяжелую палку и ударил вора так сильно, что у него вытек один глаз. И хотя граф Теобальд настаивал на повешении конокрада, Маршал проявил милосердие, заявив, что несчастный достаточно пострадал.

Победа в промышленном масштабе

Биограф Уильяма Маршала постоянно упоминает о его достойном поведении и честности в рыцарских состязаниях, однако нет никаких сомнений в том, что для таких воинов притягательность турниров была связана не только с идеями рыцарства. Конечно, значение репутации было огромно. И все же турниры привлекали тем, что давали рыцарям возможность получить добычу, денежные средства в виде выкупов и, следовательно, богатство. У автора «Истории» интересное отношение к вопросу материальных приобретений. С одной стороны, он настаивает, что его герой не думал о наживе. «Ни на мгновение Маршал не имел в виду корыстные мотивы. Он был так сосредоточен на благородных деяниях, что ему и в голову не приходило зарабатывать на этом». Тем не менее биограф не мог полностью умолчать о сказочном богатстве, появившемся у Маршала, потому что эти материальные активы были важным компонентом стремительного взлета Уильяма.

Трудно сказать, что думал об этом биограф, но Маршал не видел никакой несовместимости между рыцарством и материализмом. В его мире эти два аспекта были неразделимы. Механизм средневекового турнира означал, что захват пленных и добычи служил и наглядным подтверждением доблести, и источником материальных благ. Одерживая все больше побед, Уильям начал относиться к турнирам как к деловому предприятию. В конце 1170-х годов он заключил сделку с Роджером (Роже) де Жуи, фламандским рыцарем, рекрутированным в свиту молодого короля.

Биограф Уильяма относится к Роджеру без симпатии, утверждая, что это человек храбрый и бесстрашный, известный умением владеть оружием, предприимчивый и умный, но склонный к жадности. Но Маршал, похоже, заинтересовался известной способностью Роджера получать богатейшую добычу. Два воина заключили официальное соглашение сражаться в турнирах бок о бок, чтобы получить больше добычи, после чего разделить ее пополам. Они даже использовали одного из слуг молодого короля – писаря Вигайна, чтобы тот вел учет их победам. Много лет спустя биограф увидел один из листов, составленных клерком между Великим постом и Троицей (что соответствовало двум месяцам турниров и не более того). Он был одновременно шокирован и впечатлен, узнав, что за это время Маршал и Роджер захватили 103 пленных. Компаньоны работали вместе около двух лет и, должно быть, заработали целое состояние [11].