От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку - Фарли Моуэт Страница 32

— Да погодите вы, олухи безмозглые! Давайте поскорее вытащим ладью на берег! Только будьте осторожны, прах вас подери! Если вы прорвете обшивку, я с вас шкуру спущу!

Впрочем, его строгость была явно показной, ибо он прекрасно понимал, что «Фарфарер» никогда еще не был в более надежных и осторожных руках.

Моряки праздновали возвращение добрых две недели. Мужчины веселились, пили, шумели и наведывались в гости не только к соседям-односельчанам, но и к жителям других поселений на острове. А затем, когда подул свежий норд-вест, «Фарфарер» вновь соскользнул в волны, вернувшись в свою родную стихию. На «Фарфарере», нагруженном по большей части грузами, добытыми в ходе плавания на Тили, плыли островитяне обоего пола и едва ли не всех возрастов. Настроение у всех было праздничное, и корабль взял курс на юг, к берегам острова Мэн — одного из Оркнейских островов, с незапамятных времен выполнявшего роль торгового, общественного и религиозного центра обоих архипелагов.

А поскольку приближался конец года, время гулять и веселиться, путешествие обещало быть приятным. В дневное время «Фарфарер» рассекал волны, оставляя позади белый шлейф пены, а ночью утыкался носом в песок на каком-нибудь знакомом берегу или бросал якорь неподалеку от небольшого прибрежного селения на одном из островов, встречавшихся на его пути. И всюду команда «Фарфарера» находила самый теплый прием, ибо все островитяне были близкими братьями по крови.

На третий день плавания «Фарфарер» увидел корабль с одного из островов, возвращавшийся из плавания в страну норманнов, где его команда продавала канаты из моржовых шкур и тюленье сало (ворвань) в обмен на древесину. В ту ночь оба судна встретились в гавани, и их команды обменялись последними морскими слухами и сплетнями из дальних краев.

Никто из моряков с острова Фетлар никогда еще не плавал в Норвегию. Хотя добраться туда при хорошей погоде и попутном ветре можно было всего за два-три дня, серьезные опасения вызывало то, какой прием может ожидать гостей в тех краях. Норманны славились тем, что при малейшем поводе хватались за меч и боевой топор, и стычка с ними могла окончиться для чужеземцев смертью. Команда корабля гостей чувствовала себя в безопасности, встав на якорь в устье фьорда. Норманны были вынуждены подплывать к ним на своих узких деревянных ладьях, быстроходных и похожих скорее на каноэ, чем на корабли.

«Они подогнали плоты к нашему кораблю, но тут же обозвали нас трусливыми червяками за то, что мы не захотели высадиться на берег. А еще они издевались над нашим судном, угрожая содрать с него шкуру, как с жирной коровы, если мы не заплатим им за древесину вдвое дороже того, что она стоит. Пускай уж они лучше торчат на своем побережье. Не хотел бы я увидеть их у наших берегов».

Третью ночь «Фарфарер» провел, уткнувшись носом в берег возле Сандвика под защитой стен Моусского Броча. Жители Сандвика радушно приветствовали гостей и досыта накормили их жирной бараниной. Возле едких торфяниковых костров было спето немало песен и рассказано немало историй. Гостям пришлось уже не в первый раз выслушать легенду о набеге пиктов на Моусу, который произошел лет пятьдесят назад. Пикты попытались было разрушить броч, а когда это не удалось, решили взять его в кольцо осады. Однако они забыли об осторожности и оставили свои ладьи без присмотра.

— Однажды темной ночью наши воины с Сандвика переправились через Саунд на лодке, обмотав весла шкурами. Бесшумно, как выдры, высадившись на берег, они захватили ладьи пиратов, и, когда пикты поспешили к берегу, они встретили их градом стрел и камней из пращи. А когда между ними завязалась схватка, наши воины выбрались из броча и ударили пиктам в спину копьями и топорами…

На пятый день пути «Фарфарер» вышел в открытое море и, миновав огромный скальный утес, направился к южной оконечности Шетланда. На закате впередсмотрящий увидел остров Фэйр-Айль, лежащий на полпути между Шетландом и Оркни. Здесь корабль попал в ловушку, на целых два дня оказавшись прижатым к берегу штормом и свирепым северо-восточным ветром. Люди с «Фарфарера» ели и спали в низеньких домиках маленького клана, обитавшего на острове. Это были старые друзья, каждый год посылавшие своих промысловиков на Тили.

После дня пути от острова Фэйр-Айль «Фарфарер» достиг берегов Сандэя, низменного зеленого островка, окаймленного со всех сторон песчаными отмелями шафранно-желтого цвета. Это было поистине легендарное место, где в давние времена отдыхали и набирались сил целые полчища моржей, выбиравшихся на берег, чтобы понежиться на солнышке на широких песчаных косах. Волны штормов иной раз вымывали из песчаных дюн их побелевшие кости или перекатывали их по морскому дну.

Люди с острова Фетлар побывали в гостях у своих родственников, живших на Стай Бэй, и те показали им гигантский бивень моржа, всего пару дней назад выброшенный на берег сильным северо-восточным ветром. Пожелтевший от времени и отполированный песками, он достигал более ярда в длину. И гости, и хозяева единодушно сочли эту находку добрым предзнаменованием, обещавшим удачу в будущем.

Отплыв от Сандэя и взяв курс на юго-запад, корабль продолжил свое мирное плавание мимо низменных, плодородных и людных Оркнейских островов. И почти везде мореходыь видели брочи, а то и два или даже три. И хотя эти башни были давно заброшены и начали разрушаться, они по-прежнему представляли собой удобное укрытие.

Продолжив свое плавание, «Фарфарер» прибыл в залив Уайт Бэй, который, словно нож, врезается в северную часть острова Мэн. Остров Мэн — это не просто самый крупный из группы Оркнейских островов; он всегда был и самым процветающим. Не случайно именно на нем древние соорудили свои наиболее крупные каменные круги, воздвигли самые массивные камни-менгиры и, наконец, возвели величественный монумент Мээшоу.

На протяжении жизни бесчисленного множества поколений большая часть всей северной «валюты», независимо от того, доставлялась ли она с Шетландских островов, Фарер или острова Тили, неизменно попадала в Уайт Бэй, где ее выгружали на узкий перешеек в бухте Скапа Саунд. Там ее уже ждали корабли с Оркнейских островов, которые вели торговлю к югу от Силли. Этот узкий перешеек между двумя гаванями давным-давно стал и долгие века оставался центром огромных ежегодных торговых ярмарок, неизменно устраивавшихся в конце лета.

На перешейке из поколения в поколение собирались отважные фарфареры — добытчики морской валюты, рыбаки с дальних островов и мореходы из соседних гаваней Оркнейского архипелага. Те, кто жил на самом острове Мэн, приходили пешком или приезжали на маленьких косматых пони; что касается большинства других, то они прибывали на обтянутых шкурами судах, размеры которых варьировались от небольших четырехвесельных лодок до внушительного вида океанских кораблей. Постоянные, сложенные из дерна жилища на перешейке имели лишь представители нескольких местных кланов, а большинство прибывших на ярмарку гостей ютились под своими собственными, опрокинутыми кверху дном судами, которые обычно покоились на низеньких грунтовых или каменных фундаментах в местах, куда никогда не доходила вода при приливе. Издали эти жилища походили на удлиненные панцири огромных морских черепах, побелевшие от времени и по цвету напоминавшие старую кость.