Плач к Небесам - Энн Райс Страница 32

А когда наконец двери распахнулись, в коридор вышел его братКарло и, встретившись с ним глазами, еле заметно улыбнулся. Улыбка быланерешительной, печальной. Всего лишь тонкий заслон для гнева, бушующего в душеэтого человека.

* * *

А перед этим Тонио видел прибытие брата. Лодка шла вверх поБольшому каналу. Брат стоял на носу лодки, и его плащ слегка развевался насыром ветру. И черные волосы Карло, и сама форма головы были знакомы Тонио.Встречая его на верхней ступеньке лестницы, он смотрел, как Карло входит напристань.

Черные глаза, точь-в-точь как у самого Тонио, наполнилисьудивлением, когда Карло обнаружил их с братом сходство. На его лице, болеекрупном и загорелом, чем у Тонио, неожиданно отразилось волнение. Брат шагнулвперед, развел руки в знак приветствия и, заключив Тонио в объятия, прижал ксебе так крепко, что мальчик кожей почувствовал вздох Карло, прежде чем услышалего.

Но что он ожидал в нем увидеть? Злобу? Горечь? Иссушеннуюстрасть, переросшую в коварство? Его лицо было таким открытым, что казалосьбесхитростным отражением внутреннего тепла. Руки судорожно гладили волосыТонио, а губы прижались к его лбу. В этих ласковых прикосновениях было нечтособственническое, и в тот миг, пока они не разжали объятий, Тонио испытал самоетайное и самое прекрасное облегчение.

— Ты здесь, — прошептал он.

И брат произнес, столь мягко, словно это был голос сердца,исходивший из его массивной груди:

— Тонио.

* * *

А всего через несколько минут раздался рев, сначала глухой,но постепенно усиливающийся, — рычание сквозь стиснутые зубы, стук кулака,снова и снова обрушивающегося на отцовский стол.

— Карло! — прошептала Катрина, с шелковымшуршанием возникшая за спиной Тонио, когда дверь открылась и выпустила егобрата. Она откинула траурную вуаль. Лицо тетушки было полно печали.

Вокруг слышались негромкие голоса, шепот; синьор Леммосуетился и сновал туда и сюда. Катрина пошла за ним по коридору. А Марианна,вся в трауре, смотрела себе под ноги, уставившись в одну точку.

Но то и дело Тонио видел блеск четок, которые онаперебирала, и блеск в ее глазах, когда она на мгновение поднимала взгляд.

Однако она никак не прореагировала, когда Карло вошел вкомнату. А тот уголком глаза сразу заметил ее.

Поклонился и произнес, глядя в пол:

— Синьора Трески.

Он был такой же, как на своих портретах, разве что кожа насолнце Леванта стала более смуглой. Руки брата с тыльной стороны покрываличерные волосы, и от него исходил пряный запах мускуса и специй.

А теперь, где-то, за еще одной закрытой дверью, Катринаупрашивала его о чем-то:

— Карло, Карло!

* * *

Наверху лестницы появился Беппо, за ним возвышалсяАлессандро.

Алессандро обнял Тонио за плечи. Они молча, медленно прошлив комнату Тонио. На секунду из-за стены донесся голос Катрины:

— Ты дома, понимаешь, ты дома, и ты еще молод, и везде вокругтебя — жизнь...

Ответом был низкий, нечленораздельный рокот гнева,заглушающий ее голос.

Закрыв дверь, Алессандро снял свой синий плащ в капляхдождя. В больших задумчивых глазах певца читалось беспокойство.

— Итак, он уже здесь, — прошептал Алессандро.

— Алессандро, ты должен остаться, — умоляющепроизнес Тонио. — Ты мне нужен под этой крышей еще четыре года, пока я неженюсь на Франческе Лизани. Все это прописано в завещании моего отца, в егоуказаниях опекунам. Но четыре года, Алессандро, я должен буду как-то жить сними всеми...

Певец приложил палец к губам Тонио, словно был ангелом,ставящим последнюю печать в момент творения.

— Не ты должен будешь им противостоять, Тонио. Азавещание твоего отца и те, кто должен его выполнять. Так, значит, Карло лишеннаследства?

На последних словах его голос упал. Ведь если это так, топричиной было нечто совершенно ужасное. Такое могло произойти, только еслиКарло когда-либо намеренно поднимал на отца руку. А этого никогда не случалось.

— Собственность неделима, — пробормоталТонио. — Но указания моего отца совершенно четкие. Я должен буду жениться.Большая часть средств пойдет на мое образование и обучение, а затем на покрытиевсех расходов, необходимых мне как государственному деятелю. Карло досталисьжалкие гроши и совет посвятить себя благополучию моих детей...

Алессандро кивнул. Это не было для него сюрпризом.

— Алессандро! Но он вне себя! Он хочет знать, почемудолжен с этим смириться. Ведь он старший сын...

— Тонио, в Венеции это ничего не значит, — напомнилему Алессандро. — Для женитьбы и продолжения рода отец выбрал тебя. Небойся этого человека, ведь тебя защищают закон и твои опекуны.

— Алессандро, он хочет знать, почему судьба этого домадолжна зависеть от какого-то мальчика...

— Тонио, Тонио, — прошептал Алессандро. —Даже если бы ты пожелал, то не смог бы уступить ему. Успокойся. И, что бы нислучилось, я здесь, чтобы помогать тебе.

Тонио тяжело дышал и глядел в сторону так, словно всеуговоры не доходили до него.

— Алессандро, если бы я мог презирать его... —начал он.

Алессандро склонил голову набок, и на его лице изобразилосьбезграничное терпение.

— Но он не кажется... Он такой...

— Это не в твоей власти, — покачал головойАлессандро.

— Что ты знал о нем? — настаивал Тонио. —Ведь ты наверняка знал о нем?

— Знал, да, — ответил Алессандро, машинальноубирая локон со лба Тонио. — Но только то, что знали все. Он былсовершенно неуправляемым. А в этом доме царила смерть. Смерть матери, смертьего братьев. Вряд ли я смогу рассказать тебе больше.

— Но Катрина вовсе не презирает его! — прошепталТонио. — Она его жалеет!

— Ах Тонио, хоть и жалеет, но она — твоя опекунша ибудет поддерживать тебя. Когда ты поймешь, что бессилен что-либо изменить, тыуспокоишься.

— Но послушай... Та женщина, от которой он отказался.Много лет назад, когда отец хотел устроить его брак...

— Я ничего об этом не знаю. — Певец снова покачалголовой.

— Он отказался от невесты, которую выбрал для него отеци бежал с какой-то девушкой из монастыря. А от невесты отказался. Алессандро,это была моя мать?