Непал. Винтажный роман - Александр Чумиков Страница 32

– Так. И я тоже принадлежу к роду Шакья – Шакьямуни.

– Значит, можно сказать, что ты родственница Будды?

– По клану Шакья да, но по прямой линии – нет. Будда, когда он ещё назывался принцем Сиддхартхи, женился на девушке Яшодхари из знатного индийского рода. У них родился сын Рахула. Позже он стал монахом и не имел детей.

– Но ты, наверное, была далеко не единственной в этом роде девочкой в то время? Я знаю, что непальские семьи часто многодетные.

– Да, это тоже верно. Но девочку выбирают из более узкой ветви Шакья. Семья будущей Кумари должна принадлежать к касте барэ – ювелиров клана Шакья. И народу невари, причём на протяжении трёх поколений. Однако нас всё равно отобрали много. Тех, кто подходил и по другим признакам.

– Вот как! По каким же?

– От девочки ожидалось идеальное от рождения здоровье. У неё должны быть большие и выразительные глаза. И безупречные зубы. Прослушивался голос – насколько он звонкий. Имели значение и руки – непременно длинные и тонкие. Осматривалась кожа – выбирали девочку с мягкой, нежной кожей, где нет ни единой родинки, бородавки или шрама. Предъявлялось несколько требований к волосам: по цвету они должны быть чёрными, но это не всё – такие волосы у большинства непальцев. Ещё – чтобы прямые и завивающиеся на правую сторону.

– Прошу прощения! А если волосы завиваются не на правую сторону, то девочку не возьмут в Кумари?

– Вообще-то подобных признаков более тридцати, и на недостаточную выраженность какого-то из них можно закрыть глаза. Но нельзя игнорировать главное.

– А что является главным?

– Девочка должна быть неполовозрелой. Слово «кумари» в переводе с санскритского означает «девственница». Само по себе это как раз гарантировано, поскольку отбор претенденток ведётся среди детей от трёх до пяти лет. И от «женских условностей» девочки пока избавлены. Сложнее другое: даже намёк на любую ссадину или царапину, из которой когда-либо могла идти кровь, лишает претендентку шансов на отбор, а для действующей Кумари сразу означает конец карьеры. Нужно, чтобы девочка никогда не теряла кровь – это главное.

– В конце концов отбирают одну?

– Нет, отбирают несколько девочек. А дальше начинают разбираться с родителями. Здесь тоже не всё просто. У легенды, которой я поделилась, есть дополнение. Когда король играл с богиней Таледжу и перед тем, как его жена об этом узнала, в опочивальню вползла красная змея. Поэтому матери будущей Кумари обязательно должна сниться красная змея…

– А если несколько матерей скажут, что им снилась красная змея?

– Наверное, и такое возможно. Но и тут отбор не заканчивается. Гороскопы отобранных девочек обязательно сравнивают с гороскопом короля: они должны совпадать. Процедура сверхважная, её проводят специальные придворные астрологи! Когда гороскоп не совпадает, девочка точно выбывает из дальнейшего «конкурса»…

Гороскопы! В разговоре я не придал им особого значения, несмотря на то что это один из ведущих признаков попадания в сонм потенциальных Кумари. Я просто не предполагал, насколько большую значимость в Непале придают гороскопам. Огромную значимость! Узнать о гороскопических нюансах и колоссальной роли астрологов предстояло совсем скоро, но не в этот раз и не от этой девушки…

– Значит, процесс отбора заканчивается на гороскопе?

– В общем, да. Про дальнейшее придумано много небылиц. Якобы последних выбранных девочек подвергают испытаниям на смелость: запирают на ночь в древнем дворце Хануман Дхока на площади Дурбар, где до конца XIX века проживала королевская семья. Рядом располагают головы сотни жертвенных животных. Затем время от времени в помещение будто бы врываются люди в страшных масках и пугают девочек. Самая бесстрашная из них наутро становится Радж Кумари. Может, такое когда-то и было, но я воспринимаю это ритуальное испытание как сказку. Во всяком случае, со мной никакие «страшилки» не происходили.

После обряда тантрического очищения будущую богиню на белых простынях переносят во дворец Кумари Гхар в Катманду, где она постоянно обитает. Это тот самый деревянный дом с внутренним двориком, где побывал и ты.

– Итак, тебе удалось удачно пройти испытания и стать Кумари?

– Да.

– Ты сказала про «будущую богиню». То есть выбор по многочисленным признакам не означает, что ты уже богиня?

– Нет, конечно. Потому что дух богини Таледжу вселяется в девочку постепенно, по мере того как над ней проводят обряды посвящения. Это принесение в жертву домашних животных в присутствии Кумари. Это работа с внешностью: особый порядок укладки волос, облачение в ярко-красное платье, покрытие ступней красной пудрой. На лоб наносится «огненный глаз» – символ особой духовной силы. В таком обличье Кумари сажают на трон и надевают на шею ожерелье в виде змей.

Ожерелье обладает особенными свойствами – и теперь это не сказка. Как я могу не верить в волшебство, если каждый раз, когда ожерелье касалось моей шеи, происходили перемены в моём сознании. Я чувствовала, что начинаю овладевать божественными способностями и способна применить их.

Чудесным могуществом наделял меня и серебряный обруч «нага» – один из атрибутов Кумари: я не ощущала ни голода, ни жажды, ни жары, ни страха. За все годы я ни разу не плакала и не болела.

– Но ты же человек. Ты оставалась человеком или становилась богиней, будучи Кумари?

– Повторяю: я сейчас человек. И была человеком до четырех лет, пока меня не посвятили в Кумари. Но на восемь лет во дворце я превратилась в богиню, сверхъестественное существо. Да, я оставалась девочкой, но в неё вселилась богиня, если тебе так удобнее понимать. Знала, чувствовала и не сомневалась в том, что я и есть богиня.

– Как вообще строилась твоя жизнь во дворце?

– Кумари постоянно окружена служащими. Они обязаны выполнять все её желания и подсказывать особенности выполнения ритуалов. Но очень ненавязчиво! Эти люди не имеют права приказывать Кумари и даже давать прямые указания – только мягко направлять. Окружение несёт ответственность за её туалет, одежду и украшения, организацию приёма посетителей и другие церемонии.

Я иногда играла с допущенными во дворец детьми – но только из своей касты, то есть с принадлежащими к народности невари.

– А что с родителями? Тебе разрешалось видеться с ними?

– Да, это позволялось. Родители навещали меня, но ритуал предусматривал такие встречи лишь по какому-то официальному поводу – например, в праздники. Им отводилась роль обычных посетителей и категорически запрещалось давать советы и вообще заниматься моим воспитанием. Родственникам даже не разрешалось остаться на ночь в моём дворце…

– Рашмила, ты могла бы описать свой обычный день во дворце?

– Хорошо, попробую. Я просыпалась сама, никто не имел права меня будить. Спускалась в собственную ванную, куда никто не должен заходить, принимала туалет. Потом женщины расчёсывали мне волосы и туго затягивали их на затылке. Так туго, что виски постепенно почти облысели. Рисовали жирные стрелки под глазами.