Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада - Лев Федоров Страница 32

В порядке научных изысканий в «Биопрепарате» был получен отклонированный ген дифтерийного токсина [6].

Награды Родины

18 января 1985 года Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о присуждении Государственной премии СССР в области науки и техники 1984 года за создание, совершенствование и обеспечение технической готовности промышленной базы для производства «биологических препаратов» — К. П. Гапонову, Л. С. Джиндояну, А. А. Евтеевой, Г. М. Кузьминой, Г. Н. Мигуновой, Г. Ф. Мякишеву, А. И. Мялкину, А. П. Палагиной, В. Ф. Панфилову, Э. И. Перову, И. П. Уварову, Ф. Н. Чегодаеву.

29 января 1985 года Постановление ЦК КПСС (К. У. Черненко) и Совета Министров СССР (Н. А. Тихонов) о присуждении Ленинской премии СССР в области науки и техники 1984 года за разработку и внедрение методов генетической инженерии и получение на этой основе биологически активных веществ — В. Г. Дебабову, Ю. Т. Калинину, М. Н. Колосову, Э. Г. Малыгину, В. И. Марченко, Е. Д. Свердлову. Под «биологически активными веществами» подразумевается биологическое оружие.

За достижения по части создания средств биологического нападения участники удостаивались секретных премий. Премии выдавались не к юбилейным дням, а по мере готовности документов. В их секретном подполье самые важные лица удостаивались Ленинской премии, менее важные — Государственных. Приводимый здесь пример 1985 года — лишь один из многих. Заметим, что даже в советских секретных документах о присуждении премий власти придерживались таких эвфемизмов, как «биологические препараты» и «биологически активные вещества».

Из приводимых здесь списков лауреатов отметим две фамилии, которые характеризуют явление в целом. Среди создателей промышленной технической базы биологического вооружения, которые получили Ленинскую премию, мы находим фамилию Л. С. Джиндояна. Именно он был удостоен звания доктора технических наук во время секретной защиты диссертации в 1976 году. Научным руководителем был заместитель начальника военного института Загорск-6 генерал А. А. Воробьев [63]. А среди лауреатов Государственной премии мы находим фамилию Ю. Т. Калинина. Не будем заблуждаться — методы генетической инженерии он внедрял в процесс создания биологически очень опасных вещей, а именно — возбудителей особо опасных инфекций. А попутно, возможно, досталось от этих достижений и интерферону.

Разумеется, готовившиеся в «Биопрепарате» научные диссертации имели только одну — наступательную, боевую — направленность. В частности, содержание секретной докторской диссертации генерала Н. Н. Уракова составляло сочетанное действие на людей из стана «вероятного противника» одновременно и бактерий, и вирусов [6]. К такому изощренному виду биологического нападения не могла подготовиться система защиты ни в одной стране.

Оболенск

Гигантский Институт прикладной микробиологии (ВНИИ ПМ) был создан в 1974 году в Оболенске — маленьком городке Московской области, находящемся в 16 км от Протвино и в 30 км от Серпухова. Первым начальником института был генерал Д. В. Виноградов-Волжинский. В 1982–2003 годах им руководил генерал Н. Н. Ураков, пришедший с должности заместителя начальника военно-биологического института в Кирове. Лучшей характеристикой этого человека может сложить тот факт, что после появления в Москве в августе 1991 года так называемого ГКЧП он объявил себя комендантом Оболенска и потребовал от всех безусловного повиновения [6].

Пропагандистское прикрытие:

«В открытой литературе неоднократно появлялись публикации о том, что в закрытых лабораториях США велись успешные эксперименты по выведению болезнетворных гибридов чумы и, например, “кобры”. То есть, попав в человеческий организм, такой штамм не только заражает известной болезнью, но и усиленно начинает вырабатывать прямо в кровь… змеиный яд либо токсин малоизвестного ядовитого растения. От чего лечить заболевшего? От чумы, от укуса змеи, от укола кактуса, от яда кураре?» [59].

Строительство комплекса зданий ВНИИ ПМ началось в середине 1970-х годов. Строителями института были военные. На площади 200 гектаров было возведено более 100 корпусов, где трудились 18 секретных докторов наук и множество кандидатов наук, не говоря уж о неостепененных специалистах («командные высоты» в институте занимали выходцы из системы 15-го управления Генштаба [6]). До 1986 года самого города Оболенска на картах не существовало, хотя изначально он был рассчитан на проживание 20 тысяч человек исключительно для нужд ВНИИ ПМ [185]. В переписке это был п/я В-8724.

Для дезинформации «вероятного противника» все делалось так, чтобы институт из космоса походил на санаторий. Для сокрытия работ ВНИИ ПМ по наступательному биологическому оружию объявлялось, что в институте будто бы ведутся работы по созданию вакцин и сывороток, а также оригинальных средств защиты растений. На самом деле здесь не занимались ни вакцинами, ни сыворотками [6].

В корпусе 7/8 была сооружена камера для проведения взрывов [10].

Во ВНИИ ПМ активно занимались созданием боевых штаммов бактериальных инфекций — туляремии, чумы, сибирской язвы, бруцеллеза, сапа, мелиоидоза и других. Одно из направлений работ предусматривало создание боевых штаммов, устойчивых к защитным средствам противника — антибиотикам, лекарствам, вакцинам (программа «Метол»). Разрабатывалось и биологическое оружие, поражающее нервную систему (программа «Костер»). В частности, здесь велись работы по созданию бактерий, способных выделять психотропные вещества [49]. Методом работы были в первую очередь методы генетической инженерии [10]. По существу, в Оболенске был создан специальный исследовательский городок для проведения работ по генной инженерии.

Работа втемную:

«Все годы своего существования институт жил двойной жизнью. На научных конференциях и симпозиумах его сотрудники бойко докладывали об успехах в области борьбы с вредителями растений, пытались разрабатывать новые лекарства. А тем временем за закрытыми дверями первого корпуса выводили штаммы сибирской язвы, чумы, туляремии и многих других болезней… Именно на эти задания была нацелена большая и лучшая часть научных кадров (из 1200 работающих — в первом корпусе — 500, остальные разбросаны еще по четырем корпусам). В этот таинственный первый корпус имеют доступ лишь избранные, по особому списку. Помимо специальных разрешений требуется как минимум сделать три прививки.

Большой восьмиэтажный стеклянный куб окружен тройным кордоном. Обнесен забором с проволокой, охрана у каждого заграждения, на входе в корпус и на каждом этаже. Лабораторные помещения — еще один куб в кубе — по периметру окружены кордоном.

Кто дает задание специалистам первого корпуса?

— Это люди в штатском, которые время от времени приезжают с новыми заказами, — объяснил зам. директора В. Волков. — Мы не знаем, кто они. Представляясь, называют только фамилию. Как правило, их сопровождает отраслевое руководство, и мы знаем: лишних вопросов задавать не надо. Они дают задания, они же на специальных машинах вывозят готовую продукцию» [49].

В порядке примера укажем работу И. В. Домарадского по созданию генетически измененного штамма микроба туляремии. Разрешение на работу с ним дало Третье главное управление при МЗ СССР как с неконтагиозной инфекцией. В начале работы этот микроб был изучен с точки зрения микробиологии и эпидемиологии, однако информации о биохимии и генетике практически не было. Общая задача заключалась в получении полирезистентного штамма бактерии туляремии, который был бы способен «пробивать» специфический иммунитет [6, 10]. Чужеродная генетическая информация микробом туляремии не распознавалась, а своими необходимыми генами он не обладал. Однако, приобретая устойчивость к ряду антибиотиков, микроб терял вирулентность. К 1984 году было получено два подходящих штамма, с одним из которых (Т-14) работа была продолжена [6].