История жены - Мэрилин Ялом Страница 31

Он: Зачем ты пришла сюда и почему не возвращаешься домой?

Она: Я останусь здесь и не вернусь к тебе, потому что не хочу быть хозяйкой постоялого двора.

Он: Я ни в чем не буду тебе препятствовать.

Она: Ты не обманешь меня снова… Ты многажды врал мне, и я тебе не верю.

Епископы заверили мужа, что обряд не будет совершаться в спешке и что у женщины будет сорок дней, чтобы все обдумать. Когда муж, рыдая, ушел домой, жену отвели в монастырь, «где сохранялась очень строгая христианская дисциплина». Она пробыла там день и ночь, но на следующий день поменяла свое решение. Она передала епископу, что хочет вернуться домой, говоря так: «я жена коэна, и если я пробуду здесь еще день или два, я не смогу больше вернуться в его дом и мы должны будем развестись». Простые евреи не обязаны были разводиться, если один из супругов сбился с истинного пути, но коэны были наследственными священниками и, вероятно, к ним предъявлялись более высокие требования. Когда жена возвратилась домой, «скорбя о своих грехах» и моля простить ее, муж обратился к раввинам: позволяют ли они ему взять жену назад? Что бы они ни решили, он обязан был принять это.

Этот интригующий документ, как и те, в которых дошла до нас история Лузанны и Джованни, не сообщает нам ничего об участи женщины. Было ли ей позволено вернуться к своим супружеским обязанностям? Обязали ли ее жить вместе с мужем, снося упреки от него и от еврейского сообщества? Бросил ли ее муж свой постоялый двор и начал ли заниматься чем-то другим? Побег из дома – мера, к которой прибегали многие и о которой многие задумывались хотя бы раз в своей жизни. Иногда для того, чтобы поправить ситуацию, которую больше не можешь выносить, нужно решиться на эксцентричный поступок.

В средневековой Европе, где для взрослого человека считалось нормой состоять в браке, жены и мужья жили вместе вплоть до смерти одного из супругов. Конечно, учитывая низкую продолжительность жизни (в среднем около тридцати лет) и ту разницу в возрасте, которая предполагалась между супругами, брак редко длился больше десяти – пятнадцати лет ^[110]. Повторный брак для вдовцов был распространенным явлением – в некотором смысле можно сказать, что здесь ничего не изменилось. Брак длиной в десять – пятнадцать лет? Что ж, возможно, нам стоит считать это время достаточным для отношений и не ждать, что они продлятся до конца жизни, который теперь в среднем наступает у американских мужчин в семьдесят четыре года, а у женщин – в восемьдесят. Возможно, брак длиной в жизнь имел больше смысла, когда человек жил не так долго.

И, безусловно, было легче оставаться в браке тогда, когда этот институт поддерживался церковью, семьей и обществом. Современный брак на этом фоне совершенно лишен такой консолидированной поддержки. С другой стороны, средневековому браку не хватало того, на чем основывается современный союз: любви, свободы личного выбора и равенства между супругами.

Нельзя сказать, что любовное чувство вовсе не было знакомо средневековой женщине. Народные песни и баллады, куртуазная поэзия и предания сохранили для нас свидетельства того, что романтической любви были покорны все социальные группы. Но брак был слишком серьезным жизненным выбором, чтобы руководствоваться исключительно доводами сердца. В конце концов, все семьи строились на сложенных вместе финансах двух сторон. Все признавали, что для того, чтобы содержать ферму, фермеру необходима жена; для бюргера жена была ценным компаньоном и необходимым союзником в ведении дел; а управлять замком и поместьем было нельзя без госпожи.

К концу Средних веков появляются признаки того, что статус некоторых жен возрастает. Женщины из высших слоев общества в таких городах, как Венеция или Париж, английские поместные дворянки, бюргерские жены по всей Европе начинали предъявлять свои права на материальные блага и управление делами. Свидетельством более выгодного положения жен могут служить портреты супругов, где начиная с XV века оба изображаются либо на двух панелях, либо вместе на одной картине. Еще существовали картины наподобие алтаря Мероде (ок. 1425–1430), который хранится в музее Клойстерс в Нью-Йорке, где супруги изображены на боковых створках религиозных триптихов, но многие другие портреты XV века были откровенно светскими и восхваляли семейную жизнь.

Один из самых ранних написанных в этой новой манере – портрет Лисбет ван де Вендур (1430, Рейксмюсеум). Из подписи на обратной стороне портрета мы знаем, что она вышла замуж за Симона ван Адрихейма, рейнского бейлифа, 19 марта 1430 года и умерла в 1472 году. На картине изображено ее нежное обращение к мужу, свиток гласит: «Долго я искала того, кто открыл бы свое сердце». В парном портрете, который был утрачен, муж отвечал: «Мне не терпелось узнать, кто подарит мне свою любовь». Такие куртуазные проявления взаимной любви делают честь и мужу, и жене.

Автопортрет немецкого живописца, известного как Мастер из Франкфурта, изображает его вместе с женой и показывает их в возрасте тридцати шести и двадцати семи лет соответственно (1491, Королевский музей изящных искусств в Антверпене). На третьем пальце правой руки у жены изображено кольцо, она держит цветок, вокруг нее расположены вишни, хлеб и нож – символы семейного благополучия.