Товарищ Чикатило - Михаил Кривич Страница 31

Да, переводом было бы неплохо. Только не выгорело. Что-то там у них застопорилось. Бог с ними, в этой ростовской «Спецэнергоавтоматике» ничуть не хуже. А зарплата с премиями даже и побольше, чем в их пивном ларьке. И место работы на удивление удобное — в районе аэропорта и автовокзала, прямо у шоссе, ведущем домой в Шахты. Отсюда легко доехать куда угодно — и в Новочеркасск, и в Новошахтинск. Хоть в Москву.

Вчера, 1 августа, директор объединения «Спецэнергоавтоматика» подписал долгожданный приказ о приеме на работу. Сегодня он первый день вышел на службу. Нет, с местом он, прямо сказать, не прогадал. Должность звучит солидно: начальник отдела материально-технического снабжения. Не какой-нибудь исполняющий обязанности, как на прежнем месте. О прежнем и вспоминать не хочется. Здесь он настоящий начальник. И люди в отделе вроде бы неплохие, и директор мужик порядочный, не чета прежнему. Надо будет с самого начала поставить так, чтобы подчиненные не валандались без дела. А самому за письменным столом не засиживаться, почаще в командировки ездить. На воле всегда лучше.

И все было бы хорошо, когда бы не тянулось за ним это высосанное из пальца, вот уж иначе не скажешь, гадкое дело с аккумулятором и линолеумом. Украл он их, видишь ли, присвоил из корыстных побуждений. Во-первых, не присваивал, а во-вторых, если и присвоил, невелика ценность. Другие по миллиону хапают, и то ничего. Чем больше украдешь, тем больше почет. А тут из-за ерунды — и сразу уголовное дело. С простым человеком у нас не цацкаются. Сразу норовят в тюрьму засадить.

Кто затеял эту историю, гадать не надо. Конечно, директор, чтобы выжить его с работы. Инициативу, видите ли, не проявляю, из-за отдела снабжения производство, понимаете ли, чуть не останавливается. Но ведь ни разу не остановилось!

Хорошо, не понравилась ему моя физиономия — я ушел по собственному желанию. Так чего еще надо? Нет, говорят, делу уже дан ход, теперь попробуй останови. И таскает его на допросы следователь Таршин, чернявый такой, не из евреев ли? А может, из черных, из кавказцев, много их понаехало на Дон, русские фамилии носят, от коренных не отличишь. Настырный такой следователь: где получал груз, почему накладные не так оформил, кому отгрузил, как оприходовал, — до всего ему дело. Пытался он с ним по-хорошему — мол, мы оба с вами интеллигентные люди, с высшим образованием, не то что эти всякие, так зачем же в мелочах копаться? А тот гнет свое: накладные, счета, приемо-сдаточные акты, шофер одно показал, грузчик — другое. Хорошо, хватило ума удрать в Ростов. И не появляться на работе полтора месяца. Даже заявление об уходе жене отдал, чтобы отнесла начальству на подпись.

А этому Таршину он так не спустит. Уже накатал на него куда следует телегу насчет нарушения социалистической законности. И еще напишет, пока тот сам не отвяжется. Если на каждого, кто по мелочам с производства таскает, уголовное дело заводить, никаких следователей в стране не хватит. Не подъемный кран, поди, пропал, не грузовик, а так, сущая ерунда. Все тащат, все без исключения, кто втихую, кто открыто. А без этого как прожить, как хозяйство вести?

Вечером 2 августа, отработав первый день на новой службе, он стоял в ожидании автобуса на Шахты неподалеку от аэропорта, на хорошо знакомой ему автобусной остановке. Не раз и не два бродил он здесь в поисках утех для души и тела, большей частью безрезультатно, но иногда судьба улыбалась ему, как тогда… и тогда…

Сегодня он никого не искал. Он хотел поскорее попасть домой, хотел рассказать жене Фенечке о новом месте и о сослуживцах — она всегда внимательно его слушала, сочувствовала, сопереживала, — хотел отдохнуть после работы и посмотреть телевизор. Такие простые человеческие желания.

Начал моросить дождь, зонта у него с собой не было. На этой остановке можно ждать автобуса до второго пришествия. Надо добираться до автовокзала, оттуда уехать легче — не тем автобусом, так этим. С другой стороны, каждую минуту и сюда может автобус подойти… Он пребывал в нерешительности и, боясь прогадать, топтался на месте. И тут он заметил невысокую девушку, чем-то явно обеспокоенную.

Взволнованное состояние души способствует знакомству. Он это знал отлично, он же был филологом.

Он принялся разглядывать девушку.

На вид лет восемнадцати, прилично одетая, довольно миловидная. Он по достоинству оценил изящное, хотя и недорогое платье, явно откуда-то привезенное: здесь такого не сошьют, не сумеют. В ушах небольшие золотые сережки. Скромная девушка из обеспеченной семьи. Не твоего полета птица. Двигай на автовокзал и уезжай домой.

Но ноги уже несли его к ней, а язык сам собой, как бы без подключения разума, нес какую-то околесицу, нечто приличествующее случаю, а впрочем, почему же околесицу? Самый что ни на есть обычный разговор двух попутчиков, застрявших на остановке.

— Давно ждете?

— Давно.

— И я давно. Вот проклятый автобус!

— Когда не надо, один за одним, а стоит только погоде испортиться… И долго ждать?

— Это как повезет. Бывает, что и долго. А вы, наверное, нездешняя?

— Да, издалека. А куда путь держите, если не секрет?

— В Новошахтинск.

— Надо же, как совпало: нам по пути. Поедем вместе.

— Конечно, вместе веселее…

С восемнадцатью годами он промахнулся — Наташе Голосовской было только шестнадцать. Возможно, два года спустя она была бы осторожнее. Возможно, два года спустя он не рискнул бы подойти к ней, опасаясь получить отпор от чистой девушки, не его полета птицы.

Возможно.

К шестнадцатилетней Наташе Голосовской он подошел 2 августа 1984 года. Он был последним человеком, с которым она разговаривала. Которого видела.

«Вот уж действительно повезло, — думала Наташа, разглядывая своего неожиданного попутчика. — Немолодой, спокойный, вежливый. Одет аккуратно: серый костюм, скромный галстук, очки, солидный портфель. Чувствуется, что человек уверен в себе. Все знает — как быстрее доехать, где лучше поймать автобус. И говорит доверительно, по-родственному. О таком попутчике можно только мечтать».

Она, конечно, не ребенок, но иногда на нее нападает какая-то стеснительность. Неудобно узнать дорогу, неловко переспросить, если что-то не поняла. Взрослый человек сам должен все знать, а шестнадцатилетняя Наташа считала себя уже взрослой.

В шумном южном Ростове она немного растерялась, здесь у нее не было друзей и знакомых. Три дня гостила она у родных в Вешенской, а теперь направлялась к сестре в Новошахтинск. Дорога только одна — через Ростов, с утра ее посадили в автобус, а потом она полдня моталась по городу — искала подарки для родственников. Устала ужасно. Но кое-что купила. Вот, соски для малышки-племянницы. Все аптеки обошла в центре, еле отыскала. Спрашивать дорогу стеснялась, заплутала немного, наконец добралась до правильной остановки — так теперь автобуса не дождешься.

— Может быть, лучше добраться до вокзала и поехать электричкой? Как вы считаете?