Веспасиан. Павший орел Рима - Роберт Фаббри Страница 31

— Тебе следует их высечь! — рявкнул Гальба «вполголоса», чтобы его могла слышать лишь половина легионеров.

— Я всегда найду время выслушать ваши жалобы, сообщайте мне о них и не пытайтесь разобраться самостоятельно. Мы связаны взаимными узами дисциплины, и эта связь станет гарантией того, что мы будем жить дружно и слаженно сражаться в бою. Если кто-то разорвёт эту связь, он подведёт всех своих остальных товарищей и будет наказан.

Однако я не сомневаюсь, что слова похвалы в ваш адрес будут звучать чаще замечаний. Я знаю, что вы как граждане Рима и солдаты прославленного Второго Августова легиона будете с честью и старанием выполнять свой долг. Я верю в вас и взамен прошу вашей преданности и подчинения. Я доверяю вам себя, легионеры Второго Августова легиона!

Примипил Татий выхватил из ножен меч и вскинул его над головой.

— Второй Августов легион приветствует тебя! Аве, Веспасиан!

Громоподобный хор голосов напугал ворон; птицы испуганно взмыли в воздух над соседним леском. Затем, следуя примеру старшего центуриона, весь легион вскинул копья. Ликующие крики сменились скандированием: «Веспасиан! Веспасиан!» Это слово повторяли солдаты раз за разом, в такт потрясая оружием.

Впрочем, Веспасиан не стал долго выслушивать их скандирование, зная, сколько легатов потеряли из-за этого свой пост. Ревнивые к чужой славе, императоры быстро смещали тех, кто пользовался солдатской любовью. Соглядатаев хватало повсюду. Прижав руку к груди, он подал знак, призывающий к тишине. Знак этот был понят сразу.

Легион опустил копья и стал ждать, что ещё им скажет новый легат.

Веспасиан помолчал, в очередной раз мысленно пожалев о том, что отец не видит его в эти мгновения, и думая о том, какими словами завершить свою речь. Вороны, покружив над легионом, начали возвращаться на деревья.

— Моя первая встреча с вами будет короткой. Сообщаю, что меня не будет здесь примерно месяц, ибо мне предстоит выполнить задание императора. Командовать вами останется мой старший трибун Муциан, ему будет помогать префект лагеря Максим. Им вы будете подчиняться так, как мне.

Вороны, устроившиеся было на деревьях слева от Веспасиана, внезапно с оглушительным карканьем вновь взмыли вверх. Откуда-то из-за деревьев донёсся громкий топот копыт. Веспасиан обернулся: ему навстречу, по четыре в шеренге, скакал отряд из двухсот всадников. Когда они подъехали ближе, он увидел, что всадники все как один длиннобородые и в штанах — излюбленной одежде германцев.

Впрочем, во главе колонны ехал молодой римский офицер. Примерно в полусотне шагов от помоста он выпустил поводья, вскинул обе руки, затем указал влево и вправо. Затем снова взял поводья и поехал уже медленнее. Всадники у него за спиной, начиная с последних рядов, на полном скаку рассредоточились влево и вправо и вскоре встали в одну шеренгу со своим командиром.

Не оглядываясь, командир отряда всадников заставил своего скакуна перейти на шаг, затем вскинул правую руку и через секунду опустил её. Его отряд мгновенно застыл на месте двумя идеальными шеренгами по девяносто человек.

— Луций Юний Цезенний Пет, префект первой алы батавов докладывает легату Веспасиану.

Луций Пет отдал салют и огляделся по сторонам.

— Надеюсь, я ничему не помешал? — невинно осведомился он, сверкнув белозубой улыбкой.

* * *

— Этот Луций Пет — ходячее воплощение наглости и зазнайства. Так было всякий раз, когда мне приходилось иметь с ним дело, — заявил Корбулон Веспасиану, наблюдавшему за тем, как Пет отдаёт распоряжения своим батавам. В слабом свете предзакатного солнца те заводили своих лошадей с берега на борт лодок. — Лишь потому, что в его роду десять консулов, он думает, ему можно обращаться со всеми, как он пожелает. Этот наглец даже критиковал моё руководство и оспаривал мои приказы. Ты можешь себе это представить?

— Неужели? Как это некрасиво с его стороны.

Впрочем, он легко себе это представил. Хотя ветвь Домициев, к которой принадлежал Корбулон, в течение двухсот лет относилась к сенаторскому сословию, сам Корбулон был первым, кто удостоился звания консула. Веспасиан прекрасно понимал: в глазах Луция Пета, происходившего из более древнего, аристократического рода, такой бездушный служака, как Корбулон, был самоуверенным выскочкой, недоразумением и ничтожеством. Впрочем, вслух он этого не сказал.

— Ладно, пусть ему сопутствует удача. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся, — пробормотал Корбулон, когда к ним приблизился предмет его негодования.

— Твои четыре лошади и запасные будут навьючены в последнюю очередь, господин, — доложил Пет, — прямо перед отъездом. Лошадки моих парней привыкли к лодкам и готовы подождать.

— Отлично, префект.

Пет насмешливо посмотрел на Корбулона.

— У меня нет лошади для тебя, бывший легат. Разве ты собираешься в поход вместе с нами?

Корбулон возмущённо фыркнул и, коротко кивнув Веспасиану в знак прощания, развернулся и быстро зашагал по причалу прочь.

— Когда будешь служить под моим началом, советую тебе соблюдать приличия. И поменьше самолюбования, — предупредил Пета Веспасиан, глядя вместе с ним вслед удаляющемуся Корбулону.

— Соблюдать приличия, — повторил молодой префект. — Я понял тебя, господин.

Впрочем, это явно не входило в его планы.

Веспасиан не стал развивать эту тему. Несмотря ни на что, сын старого друга ему понравился.

Луций Пет был копией отца — такое же открытое, дружелюбное лицо, голубые глаза с затаившейся в них лукавинкой. Именно таким был Пет-старший, когда Веспасиан познакомился с ним во Фракии. Всего этого, а также чувства вины, которое грызло его за то, что он не сдержал обещания следить за воспитанием Пета, было достаточно, чтобы прощать юному командиру конного отряда батавов его вольности.

Ему было понятно, почему Корбулон с его аристократической спесью так невзлюбил Луция Пета. Однако понимал он и то, что сможет по-настоящему оценить Пета, лишь увидев его в бою. Хотя Луций Пет был слишком молод для звания префекта вспомогательной кавалерии, Веспасиана это не удивляло. Патриции вроде Юниев, в роду которых было столько консулов, могли рассчитывать на скорое повышение по службе. Отец Пета-младшего достиг этого звания примерно в том же возрасте.

— Сколько ещё человек поедут, Ансигар? — крикнул Пет бородатому декуриону; батавы служили под командованием своих собственных офицеров.

— Четверо, господин, — ответил тот с сильным акцентом.

— Похоже, твоя турма победит, — Пет посмотрел на каменный причал и вереницу лошадей, ожидавших погрузки на пять лодок. — Когда мы вернёмся в лагерь, ты с твоими парнями получишь столько пива, сколько в вас влезет.

— Эх, только бы норны, что прядут нить нашей судьбы, не торопились её обрывать. Но эти стервы всё делают нам назло, — ухмыльнулся Ансигар.