Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа - Николай Постников Страница 31

«Западный берег р. Дейме, между Лабиау и Тапиау.

04.09.14.

Милая Агнес!

Я писал тебе в последний раз письмо из Лабиау 28.08. надеюсь, что ты его получила… В это время мой батальон, да и вся наша резервная дивизия, которая всё ещё удерживает за собой линию на р. Дейме …имела много работы, ей здорово пришлось драться, …вследствие чего мы имели большие потери. Наши люди сильно пострадали от полного отсутствия сна, отсутствия по целым дням снабжения пищей, от усиленных ночных переходов, от того, что нам приходилось валяться в окопах, которые вследствие сильных дождей стояли под водой».

А своей сестре Елизавете об этих же днях фон Бессер написал слова, которые почти физически заставляют ощутить всю тяжесть испытаний выпавших на долю солдат его батальона: «Мы очень страдали от сильных ливней. Люди мои день и ночь лежали в окопах и у размытых дорог», «т.к. в течение 3 дней и ночей шли проливные дожди».

Да, хотя после того, как ночью 13/26 августа 33-й эрзац-батальон капитана фон Бессера покинул Тапиау, под звуки артиллерийской канонады, устало шагая по пустым тёмным улицам города, вдоль брошенных домов и кое-где ещё дымящихся развалин, прошло всего лишь пятеро суток, но они, эти дни и ночи, полностью изменили людей, их физическое, а ещё в большей степени душевное состояние. В них теперь с трудом, и не столько внешне, можно было узнать тех отважных воинов, которые шли ровной колонной, под развевающимся германским флагом на позиции Юрьевского полка в день Гумбинненского сражения. Боевой дух солдат 33-го эрзац-батальона был сломлен. Проливные дожди, многие горькие дни отступления, тяжесть поражений и смертельная усталость, да, всё это давило на их плечи, но немецкие солдаты так же, наверное, знали, что не только это, а больше всего, мужество в бою русского солдата заставило их содрогнуться, ослабило их волю и разбило решимость сражаться и умирать за «Великую Германию». И этот надлом произошёл с солдатами 33-го эрзац-батальона именно в эти дни, когда закончился запас их душевных сил, и все невзгоды как-то разом переломили их внутренний стержень, уничтожив их злость, превратив её в трусость.

Именно с этим и столкнулся в первый день осени, по григорианскому календарю, фон Бессер, когда в бою у населённого пункта Атилла ^[172] ему пришлось увидеть, как его солдаты отказались пойти в атаку. «Моей пехоте пришлось двинуться вперёд, — писал он своей жене Агнес, 24 августа/4 сентября, — …она совсем не хотела выйти изо рвов, в которых она имела хорошее прикрытие (из трусости), и мне, вначале, пришлось позади их выстрелами выгнать их вперёд». А в письме своей сестре Елизавете от 29 августа/11 сентября в описании этого момента того боя капитан напрямую признал падение морально-волевых качеств этих немецких солдат: «Вылазки, которые мы делали на Дейме… стоили больших жертв и показали только русским наши слабые стороны, т.е. обратили их внимание на эти плохие войска, ибо ландвер был прямо ужасен и своих людей я только с револьвером в руках выгонял из прикрытий».

К исходу 19 августа/1 сентября, на участке фронта между Балтийским побережьем и Тапиау, несмотря на два дня боёв и на все усилия, дивизии Ф. Бродрюка не удалось, собственно, прорвать фронт, она смогла только форсировать реку Дейме и на время закрепиться на её правом берегу. Но это была пиррова победа, и уже под покровом ночи немцы вновь отступили за Дейме. «Наша дивизия, правда, вытеснила противника, — удручённо написал, измотанный за два дня боёв, капитан в своём дневнике, — при этом она, однако, имела настолько большие потери, что мы все ночью перешли через Дейме и нам были указаны новые позиции». Эрзац-батальон капитана фон Бессера не был исключением, он так же понёс значительные потери, причём «около 20% (считалось. — Н.П.) пропавшими без вести», ибо эрзац-батальон, переправившись через Дейме, оказался чуть ли не в окружении, и ему с трудом удалось прорваться к своим. Поэтому когда вечером того дня, «с наступлением полной темноты» капитан с сильно потрёпанным батальоном вышел в расположение своей дивизии, то, выслушав его доклад, «начальник дивизии очень обрадовался, — написал фон Бессер, — т.к. считал нас уже погибшими».

Отступление для немцев, той ночью, тоже оказалось не лёгкой прогулкой. Находясь под обстрелом, части дивизии Ф. Бродрюка, судя по словам капитана, почти панически бежали, оставляя своих убитых и стремясь побыстрее переправиться на другой спасительный берег Дейме. «Мы, — обрисовал на страницах своего дневника фон Бессер, всю тяжесть отступления, — …были под огнём, раненые только на скорую руку могли быть перевязаны, так как не имелось ни врачей, ни фельдшеров, убитые были оставлены».

Эти два дня боёв у Лабиау не принесли дивизии Ф. Бродрюка ни тактического, ни позиционного успеха, наоборот, её части с большими потерями были отброшены на прежние позиции за реку Дейме. Именно поэтому фон Бессер и написал в дневнике, что эта военная операция была проведена «совершенно бесполезно».

Таковы были в те дни и ночи схожие будни позиционной войны для 98-го Юрьевского полка и для 33-го эрзац-батальона, находившихся в 20—25 километрах друг от друга, — будни боёв местного значения.

Но именно в эти дни начинала подспудно, пока не заметно, не только для солдат, но даже для их командиров, всё более неумолимо вырисовываться новая действительность, которая, говоря словами фон Бессера, не казалась такой уж «бесполезной».

В то время как немцы, разбитые, измотанные и не имевшие резервов, из последних сил, держали линию Дейме и даже пытались атаковать на отдельных участках фронта, что и продемонстрировали двое суток боёв у Лабиау, части 1-й армии П.К. Ренненкампфа, имевшие численный перевес в живой силе и в артиллерии ^[173], после переброски двух германских корпусов ^[174] против армии А.В. Самсонова, по существу, просто держали фронт, давая возможность разгромить 2-ю армию в лесах под Алленштайном. ^[175]

Но то, что происходило в те дни под Алленштайном, ещё не было известно страдавшему от недосыпания и ночных холодов фон Бессеру, видевшему, как голодные солдаты его батальона устало шагали по дорогам или, как на привале, лежали вповалку вдоль грязных и размокших от проливных дождей придорожных канав. И, несмотря на всё это, где-то в глубине сознания немецкого капитана зарождалась пока не постижимая для него самого мысль, что всё страшное, что могло произойти за предыдущие дни отступления, уже произошло. Армия П.К. Ренненкампфа, имевшая такое преимущество в силе, прекратила своё наступление, и его батальон, как и другие части дивизии Ф. Бродрюка, измождённые и потрёпанные в боях, всё же смогли удержать линию Дейме, смогли во многом только благодаря бездействию командования Северо-Западного фронта и 1-й армии П.К. Ренненкампфа.