Джуна. Тайна великой целительницы - Лев Колодный Страница 31

Много было на следующий день горячих слов, сказанных по поводу организаторов «опыта».

– Разве бы я им отказала? Да я жизнь несу людям, я готова все отдать, чтобы им доказать – есть у меня энергия! Но почему они так со мною поступают! Мне уже ничего не надо…

Из Пущино Джуна уехала разбитая, но довольная. Потому что ей вручили наспех написанный «Протокол опыта, проведенный Джуной Давиташвили по воздействию на крыс».

А сказано в нем вот что:

«Крысы беспородные, 2 штуки были подвержены иммобилизационному стрессу в 9.00. Перед иммобилизацией была измерена ректальная температура. В процессе иммобилизации измерялась ректальная температура, снижение которой наблюдалось. После 19 часов перед началом воздействия опять была измерена температура, затем температура измерялась в процессе воздействия, длящегося около десяти минут, сразу после воздействия и спустя два часа. В процессе воздействия наблюдалось повышение температуры у крысы с меньшим падением на 0,5–0,6 градуса, у крысы с большим падением на 0,9 градуса. Данные приведены в таблице. Спустя два часа после опыта температура опять упала».

Из этих слов и приведенной таблицы следовало, что две крысы, нормальная температура которых была 38,4 градуса и 38,2 градуса, подверглись лабораторным истязаниям, после чего температура у них резко – у одной почти на градус, а у другой на полградуса – упала. К вечеру первая крыса примерно вошла в норму, у нее было 38 градусов, а другая так и не пришла в себя – у нее было 36,3 градуса.

Десять минут колдовала Джуна над бедными крысами. В то время, как в переполненном зале несколько сот человек ждали начала ее выступления, она, забыв обо всем, склонилась над крысами, лежавшими на доске с привязанными лапами, водила над ними руками. Крысы реагировали бурно. Как сказано в протоколе, после начала воздействия они «дергались, а потом успокоились».

В течение десяти минут, пока Джуна воздействовала на крыс, им одной пять раз, а второй семь раз меряли температуру. Она на глазах росла. После того как опыт закончился, еще раз померяли температуру. У первой она была 38,6 градуса. У второй 37,1 градуса. А в девять вечера соответственно 37,8 и 36,8.

«Ранее в опытах самопроизвольного подъема температуры крыс в процессе стресса не наблюдалось».

Кто же подписал этот протокол? Хотя свидетелями его были многие ученые, доктора и кандидаты наук, смелости подписать документ хватило только у младшего научного сотрудника, кандидата биологических наук Е. Б. Окон.

Воздействие энергией рук на лягушку

У докторов наук, старших научных сотрудников, участвовавших в проведении этого опыта, гражданского мужества, необходимого, чтобы поставить подписи под протоколом, не хватило. Младшему научному сотруднику, как пролетарию умственного труда, терять было нечего.

Поставив под двумя рукописными страницами подпись, младший научный сотрудник, конечно, не предполагала, что спустя семь месяцев над листиками, над столбиками цифр склонится и будет их изучать минут пятнадцать в тишине, нарушаемой боем часов, президент академии.

* * *

Поиски дома затягивались.

К председателю очередного райисполкома мы ехали на этот раз вчетвером: кроме двух физиков и меня, в машине восседал, надев парадный мундир, вице-президент Академии наук Армянской ССР депутат Верховного Совета республики, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий, директор одного из московских институтов Андроник Иосифьян. Как оказалось, он очень заинтересовался проблемой, которой собирались заниматься физики. Не так давно близкий ему человек, профессор, побывал у Джуны и успешно полечил руку, пораженную тяжелой болезнью… Рука после нескольких сеансов стала повиноваться хозяину.

Пока мы сидели в приемной, А.Г. Иосифьян успел рассказать мне, что феномены – экстрасенсы, как он считает, умеют примерно то же, что кошки и собаки: они видят в инфракрасном диапазоне, поэтому различают так называемую ауру. Этими же лучами, частота которых 7–9 герц – а это длинные волны, они несут информацию, воздействуют на людей…

Председатель исполкома, несмотря на столь представительный состав, принял нас довольно холодно, узнав, какими делами собираются ученые заниматься. Он с места в карьер сказал, что встречал уже не раз людей, искалеченных такими, как Джуна.

– А мы ее хотим разоблачить, – в тон ему ответил Юрий Гуляев, в награду за находчивость получив еще один адрес пустующего дома, за который предстояло «драться».

* * *

Джуна, не дождавшись лаборатории, уехала в Самарканд. Известный кинорежиссер Ильер Ишмухамедов предложил ей сыграть роль в фильме «Юность гения». Фильм посвящался юности Авиценны, великого врача Востока. Джуне режиссер предложил сняться в роли целительницы по имени Юния, то есть самой себя.

Юния по ходу фильму показывала Авиценне, как она воздействует своими руками на людей.

Я видел этот эпизод, не вошедший в окончательный вариант фильма, на просмотре в Доме кино. Видно было, что актеры вначале поднимали руки по просьбе Юнии-Джуны без особого интереса, полагая, что все, что им покажет Джуна, – в лучшем случае плод фантазии сценариста и режиссера. Спустя несколько секунд актеры ощутили «покалывание», на лице каждого отразилось не наигранное, а натуральное изумление. Этот эпизод, как многие другие, пришлось сократить, вырезать по настоянию научного консультанта, действовавшего от имени Минздрава. В тот самый день, когда я спешил в приемную председателя исполкома с физиками и с примкнувшим к ним А.Г. Иосифьяном, на нашем пути случайно оказался лучезарный Эдуард Наумов, познакомивший, как помнит читатель, меня с моей героиней. Он вручил давно обещанную книгу на английском языке. Называлась она «Мысленное радио». Написал ее в двадцатые годы не кто иной, как известный писатель Эптон Синклер. Посвятил не беллетристике, которая прославила его имя, а телепатии, передаче мыслей на расстоянии. С фотографии в книге смотрела красивая женщина, как оказалось, жена писателя. Она-то и была известным в свое время феноменом, способным воспринимать на большом расстоянии образы предметов, которые передавались ей другим феноменом. Рисунки этих предметов, похожие на рисунки детей, украшали страницы книги. Но самым интересным для меня был не текст Эптона Синклера, а предисловие, написанное к книге его другом, Альбертом Эйнштейном.

После того как очередное свидание с должностным лицом закончилось, мы сели на скамейку в сквере, и доктор наук перевел с английского текст этого небольшого предисловия.

Альберт Эйнштейн с почтением относился к занятиям друга, увлекавшегося опытами по телепатии, и рекомендовал книгу читателям, выразив уверенность, что она представит интерес не только для тех, кто интересуется телепатией, но и для специалистов в области других наук. Тут я вспомнил, что Вольф Мессинг в своих записках также упоминает имя Альберта Эйнштейна: с ним его познакомил знаменитый Зигмунд Фрейд, когда наш телепат жил за границей.