Американская разведка против Гитлера - Николай Платошкин Страница 31

Этот демарш госдепа был более чем своевременным. Помимо Гизевиуса в 1943 году у Даллеса побывали уже агенты абвера Теодор Штрюнк и Эдуард Вэтьен, упоминавшийся выше дипломат фон Тротт, промышленник Эдуард Шульте. Кроме того, Даллес и Геверниц поддерживали контакты с немецкими эмигрантами в Швейцарии, утверждавшими, что у них есть связь с оппозицией на родине. Речь идет о видных деятелях СДПГ Отто Брауне и Вильгельме Хегнере ^[95], а также о бывшем канцлере периода Веймарской республики Йозефе Вирте ^[96].

Военная разведка (не забудем, что УСС формально работало на Объединенный комитет начальников штабов) имела к Даллесу претензии иного рода. Военные считали, что Даллес просто зря «ест хлеб» и вся его информация с точки зрения победы над Германией гроша ломаного не стоит.

29 апреля 1943 года Донован прислал «мистеру Бернсу» весьма нелестную оценку его трудов со стороны американских военных: «Меня попросили сообщить Вам, что “все новости из Берна в эти дни снижаются в их полезности военным министерством на 100 %”. Мне говорят, что Швейцария — идеальное место для дезинформации и подставных агентов, тенденциозной информации и попыток мирных переговоров… Как нам предписывает долг, мы переправляем Вам эту информацию. Однако мы подтверждаем свое удовлетворение тем, что через Вас нам поступают сведения из Швейцарии, и мы полностью верим в Вашу способность отличать хорошие разведданные от плохих» ^[97].

Армейское командование в Вашингтоне было абсолютно право насчет крайне незначительной ценности сведений Даллеса с точки зрения военных планов Германии. Но тут «мистеру Бернсу» несказанно повезло. На него вышел человек, которого на Западе считают самым ценным агентом союзников в Германии за все годы войны.

Фритц Кольбе родился в 1900 году в Берлине и не принадлежал к столь любимым Даллесом «сливкам общества» — его отец был обычным ремесленником (он делал седла), да к тому же еще и членом социал-демократической партии. Материальное положение родителей не позволило Кольбе окончить гимназию, и он позднее сдал на аттестат зрелости экстерном, работая на железной дороге.

С точки зрения мировоззрения определяющее влияние на Кольбе оказало молодежное движение «Wandervögel» («Перелетные птицы»). Его члены (в основном молодые люди среднего достатка) выступали против авторитарной системы ценностей того времени. Протестовали «перелетные птицы» и против засилья материальных ценностей в ущерб моральным. Правда, выход из положения движение видело не в политической борьбе, а в обращении к природе, для чего организовывало различного рода вылазки в лес и горы (отсюда название). «Птицы» увлекались народными традициями, славной германской историей и видели в далеком прошлом (времена Нибелунгов) потерянный «золотой век» германской нации.

Кольбе в 1917–1918 годах служил телеграфистом в кайзеровской армии, и Первая мировая война произвела на него ужасное впечатление, как бессмысленное самопожертвование романтической молодежи, преисполненной как раз героическими идеалами германской истории.

После поражения Германии «перелетные птицы» опять обратились к природе и спорту, проклиная в то же время Веймарскую республику как «негерманское государство», навязанное победителями. В этом они ничем не отличались от НСДАП. Не случайно, что целые организации «птиц» со временем перешли к нацистам. Но как раз группа Кольбе оказалась антинацистской и не раз сталкивалась с местной организацией СА в борьбе за влияние на молодежь. Для Кольбе нацисты были лжецами без настоящего патриотического мировоззрения.

Будущий легендарный разведчик всего добивался сам и смог в 1925 году поступить на работу в МИД Германии, поначалу на техническую должность. В 1925–1936 годах он работал в Мадриде. В 1933 году Кольбе дорос до низовой должности консульского секретаря— ведь в отличие от фон Тротта у него не было ни дворянских корней, ни связей с «денежными мешками» вроде Тиссена. Но именно потому, что Кольбе происходил из низов и привык много работать, чтобы добиваться результата, он был в отличие от болтунов из офицерско-чиновничьей немецкой оппозиции человеком дела.

Приход нацистов к власти заставил Кольбе, как и многих его коллег, соблюдать внешнюю лояльность, чтобы остаться на госслужбе. Для НСДАП этого было вполне достаточно. Тем не менее Кольбе отказался вступить в НСДАП, хотя это сделали все его коллеги по консульству. В 1935 году с ним провели длительную беседу относительно его мировоззрения, но Кольбе притворился дурачком, и его оставили в покое как «безнадежный случай».

Когда после мятежа Франко Германия прервала отношения с Испанской республикой, немецкое посольство, покидая Испанию через Барселону, забыло характеристику Кольбе. Ее напечатали республиканские газеты. В документе отмечался «хороший характер» Кольбе, но из-за контактов с «марксистами и евреями» его сочли недостойным для членства в НСДАП.

После Мадрида Кольбе два месяца отработал в посольстве в Варшаве, но вынужден был вернуться в Берлин из-за проблем со здоровьем его жены. В 1936 году супруга умерла, оставив мужу сына.

В 1937–1939 годах Кольбе, уже в дипломатической должности вице-консула, работал в немецком консульстве в Кейптауне, но после начала войны был вынужден вернуться в Германию, так как Южная Африка также объявила войну рейху. Его вторая жена (гражданка Швейцарии) осталась в Южной Африке пережидать военную бурю в Европе. Кольбе уже добивался развода с ней. Сына он тоже оставил в Южной Африке на попечении человека, который вел его хозяйство.

На всякий случай Кольбе прихватил с собой помимо немецкого чешский и «нансеновский» ^[98] паспорта, а также пистолет — он не исключал, что может «исчезнуть» по дороге в Германию.

Приехав в Берлин, Кольбе вновь отказался вступить в НСДАП, и это закрыло ему дорогу в германское консульство в Ставангере (Норвегия). Тем не менее Кольбе ценили в МИД как хорошего исполнителя и «трудоголика» и летом 1941 года он попал в секретариат посла по особым поручениям Карла Риттера ^[99], отвечавшего за связь между МИД и Верховным командованием вермахта.