Кукловоды Третьего рейха - Валерий Шамбаров Страница 31

Во вторник, 23 октября 1929 г. служащие нью-йоркской биржи переглядывались и перешептывались, показывали друг другу — к ним зачем-то пожаловал один из финансовых китов Америки, сам Бернард Барух! Пожаловал не один, привел с собой английского друга Уинстона Черчилля. О цели их визита на биржу не подозревали ни нью-йоркские брокеры, ни сопровождающие лица, секретари, телохранители. Об этом знал только Барух. Он привел Черчилля похвастаться своим могуществом. Показать, как на его глазах начнется катастрофа мирового уровня. Великая Депрессия. Такой кризис, какого еще не бывало…

Марксистская политэкономия учит, что кризисы являются неотъемлемой болезнью капитализма. Производство ведется без плана, анархично, развиваются те отрасли, которые сулят наибольшие прибыли в данный момент. Рано или поздно наступает стадия перепроизводства, затоваривания — вот и кризис… Но подобные трактовки имели под собой какую-то основу только в XIX в. К ХХ в. капиталистической анархии пришел конец, на арену вышли транснациональные корпорации, сращивались с государственными структурами, стало внедряться планирование на разных уровнях. Однако нелишне будет отметить: все кризисы, которые сотрясали в ХХ в. Америку и болезненным эхом били по другим странам, были… именно запланированными! Искусственными.

В 1907 г. первый банкир Америки Дж. П. Морган совершил поездку по Европе, вел какие-то консультации с британскими и французскими Ротшильдами, с которыми был тесно связан, а по возвращении в США вдруг стал распространять слухи, будто нью-йоркский «Knickerbocker Bank» неплатежеспособен. Вкладчики перепугались, кинулись изымать деньги. Но хорошо известно, что в любом банке находится лишь небольшая часть вложенных средств, остальное отдается в заем, вкладывается в те или иные проекты. При одновременном изъятии наличности наверняка не хватит — что и произошло. Катастрофа одного банка переполошила вкладчиков других, они тоже принялись забирать деньги, покатилась повальная паника. Причем Морган, спровоцировавший ее, выглядел мудрым «пророком». Банки, чтобы расплатиться с клиентами, стали изымать средства, вложенные в различные предприятия, финансовая паника переросла в экономический кризис.

А последствия стали политическими. Как раз после кризиса тузы Уолл-стрит смогли протащить в президенты Вудро Вильсона. В своей программной работе «Новая свобода» он выставлял себя защитником «маленьких людей», страдающих от потрясений, от засилья олигархов (тех самых, кто стоял за Вильсоном). Пережитый кризис послужил и обоснованием для создания в 1913 г. Федеральной Резервной Системы. Вильсон и его советники, Хаус и Барух, внушали конгрессу и народу: ФРС создается именно для того, чтобы не допустить будущих кризисов. В итоге ФРС получила право печатать доллары, ссужать их государству и определять его финансовую политику. Как отмечал конгрессмен Ральф Пэтмэн, «сегодня в Соединенных Штатах мы имеем, по существу, два правительства», одно конституционное, одно теневое [111].

Как уже отмечалось, новшества как нельзя лучше пригодились в годы Первой мировой. Перед войной внешний долг США достигал 3 млрд. долл., в конце войны страны Антанты оказались должны США 2 млрд. долл. (тогдашних). Военные заказы привели к промышленному буму в Америке — буквально на глазах, в считанные месяцы строились сотни новых заводов и фабрик. Любая сельскохозяйственная продукция находила сбыт по высоким ценам. Богатели все — предприниматели, фермеры, отлично зарабатывали рабочие.

Но для такой Америки, достигшей сытости и благополучия, проекты «закулисы» по установлению мирового господства оказались без надобности. Американцы хотели и дальше жить в собственное удовольствие, наживать барыши, пользоваться соответствующими благами и выгодами. Подобные настроения пришлись весьма кстати для «старой», европейской группировки финансистов и промышленников. Ранее уже рассказывалось — чтобы избавиться от американского диктата, они спровоцировали кампанию против Вильсона в США, и собственные сограждане очень даже лихо прокатили президента. Выгоды нейтралитета Америки в 1914–1916 г. они ощущали, а выгоды от вступления в войну и от попыток руководить судьбам мира их не касались.

Что ж, надо было сбить гонор с отъевшихся и осмелевших американцев. А заодно переделить барыши Первой мировой войны. В 1920 г. был организован следующий кризис. ФРС, созданная вроде бы для предотвращения подобных явлений, оказалась готовым инструментом для их устройства. В механизме случившегося сумел разобраться конгрессмен Линдберг, в своей книге «Экономические тиски» он писал: «Согласно закону о Федеральном Резерве, паники создаются на научной основе. Данная паника была первой, созданной научно, она была просчитана подобно математической задаче». Механизм, в общем-то, был простой. Сперва банки широко давали кредиты, это поддерживало хозяйственный взлет, производство расширялось. А потом кредит был резко сокращен, в банки рассылались указания требовать возврата долгов.

В итоге разорились миллионы американских фермеров, их земли были по дешевке скуплены крупными финансовыми корпорациями. Вылетели в трубу 5400 банков, множество мелких и средних предприятий. База «свободного» предпринимательства фактически подрывалась. Американский бизнес прогибался под контроль крупных олигархов. Но делалось это не сразу, а как бы «по ступенечкам». Массы американских граждан должны были пребывать в уверенности, что они живут в прежнем государстве, пользуются прежними «свободами». Да и предстоящих реформ должны были захотеть сами американцы! Требовалось, чтобы они в чем-то разочаровались, что-то захотели переменить…