Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны - Владимир Дайнес Страница 31

«Бои продолжались еще шесть дней, – пишет В. Хаупт. – После этого сопротивление русских было сломлено. 1847 танков, 279 орудий разных калибров, 353 зенитных и противотанковых орудий остались на поле боя. Семи русских стрелковых и пяти танковых дивизий больше не существовало» [146].

Попытки противника 9 декабря деблокировать Великолукский гарнизон успеха не имели.

8 декабря Ставка ВГК своей директивой № 170700 потребовала от командующих войсками Калининского и Западного фронтов совместными усилиями к 1 января 1943 г. разгромить ржевско-сычевско-оленино-белыйскую группировку противника и прочно закрепиться на фронте Ярыгино, Сычевка, Андреевское, Ленино, Новое Ажево, Дентялево, Свиты [147]. В дальнейшем после перегруппировки войскам Калининского и Западного фронтов предстояло разгромить к концу января гжатско-вяземско-холм-жирковскую группировку противника и выйти на старый оборонительный рубеж. После занятия Вязьмы и выхода на прошлогодний оборонительный рубеж западнее линии Ржев, Вязьма операция считалась законченной, а войска следовало перевести на зимние квартиры.

Генерал армии Г. К. Жуков, недовольный действиями войск, ходатайствовал перед И. В. Сталиным о замене некоторых командующих армиями и командиров соединений. Заменить их, как об этом пишет С. А. Герасимова, он не имел полномочий. 4 декабря Иосиф Виссарионович сообщает Жукову:

«Ваше предложение по улучшению операции 20А утверждается Ставкой. Кирюхин освобождается от должности командарма 20. Руководство операциями 20-й армии временно поручается генерал-лейтенанту Хозину. Операцию по Гжатску можно отложить. Поручается Вам взять из группы войск по гжатской операции потребное количество стрелковых дивизий, 5 тк и передать 20А для ее усиления. 150 танков будет направлено в распоряжение Степанова» [148].

11 декабря 1942 г. войска 20, 31 и 29-й армий возобновили наступление. В сражение были введены 5-й танковый и спешно переформированный с 30 ноября по 11 декабря 6-й танковый корпуса. Атаки советских войск продолжались здесь до 18 декабря.

Тем временем 1-й механизированный корпус генерала М. Д. Соломатина, введенный в прорыв, углубился с боями до 75 км в оборону противника и с частью сил 6-го Сибирского добровольческого стрелкового корпуса оказался в окружении. Командующий Калининским фронтом генерал М. А. Пуркаев приказал 1-му механизированному корпусу удерживать занимаемый район, рассчитывая на соединение войск фронта с группой под командованием генерала Соломатина. В течение 15 дней в ожесточенных боях с крупной танковой группировкой и при сильном воздействии авиации противника подчиненные генерала Соломатина успешно выполняли поставленную задачу.

Войска 41-й армии с 8 декабря безуспешно пытались прорвать коридор шириной 3–5 км, отделяющий их от окруженных частей. К 14 декабря боеприпасы у окруженных были на исходе: на танк, орудие и миномет осталось по 5–6 снарядов и мин, на пулемет и автомат – 10–15 патронов, на винтовку – 5 патронов. Некоторое количество боеприпасов сбрасывалось с самолетов, но этого было недостаточно, к тому же весь занимаемый корпусом район простреливался артиллерией противника. В условиях, когда 20-я армия, которая по плану должна была прорваться навстречу войскам 41-й армии с востока, так и не преодолела вражеской обороны, продолжать действия корпуса в тылу врага было нецелесообразно.

Г. К. Жуков, по воспоминаниям генерал-полковника артиллерии Н. М. Хлебникова, все время, пока корпус генерала Соломатина был в окружении, почти безотлучно находился в штабе 41-й армии. В журнале боевых действий 1-го механизированного корпуса есть запись:

«Генерал армии т. Жуков приказал: в ночь с 15 на 16.12.42 г. уничтожить технику, с личным составом пробиться к своим частям…» [149]

Операция прорыва началась в 23 часа 15 декабря. За 20 минут до начала атаки была проведена артиллерийская подготовка. В ночь на 16 декабря корпус М. Д. Соломатина осуществил прорыв и вывел оставшиеся части из окружения. За эти боевые действия генерал М. Д. Соломатин был награжден орденом Кутузова 2-й степени.

В. Модель был доволен действиями своих войск.

«Бушующее в течение трех недель сражение обескровило русские дивизии, – докладывал Модель в штаб группы армий «Центр». – Враг понес огромные жертвы. 15 декабря русское наступление окончилось провалом. Это большое достижение немецкого руководства, наземных войск и авиации. Блок 9-й армии с бастионами Сычевка, Ржев, Оленино и Белый прочно оставался в немецких руках. На земле, как всегда, основную тяжесть борьбы несла стойкая пехота. Ей помогала подвижная, четко организованная и сосредоточившая основные усилия на обороне артиллерия. Танки, самоходные орудия, противотанковые орудия и все другие виды оружия образцово взаимодействовали в целях общего успеха» [150].

Операция «Марс» завершилась неудачей, но это не было поражением. Убедившись, что стратегическая задача – сковать до 30 немецких дивизий на ржевском направлении и заставить немецкое командование усилить Ржевско-сычевский плацдарм резервами группы армий «Центр» и Главного командования Сухопутных войск – решена, генерал армии Г. К. Жуков приказал прекратить ставшую уже ненужной операцию «Марс». Ее цель заключалась в обеспечении успеха операции «Уран». Сроки начала операции «Марс» переносились в зависимости от состояния дел и развития событий на сталинградском направлении, но группировка войск, предназначенная для наступления, была создана заблаговременно и являлась объектом интенсивной разведки противника. Ему многое было известно о полосе наступления, привлекаемых силах, их оперативном построении и примерных целях наступления. Более того, как пишет один из бывших руководителей разведки органов госбезопасности П. А. Судоплатов, советское командование для того, чтобы с большей надежностью исключить переброску вражеских резервов с Западного направления на Южное, через агента-двойника Александра Демьянова («Гейне», известен немецкой разведке как «Макс») подбросило 4 ноября 1942 г. «информацию» руководству Вермахта о том, что «Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и подо Ржевом» [151].

Таким образом, Ставка ВГК сознательно жертвовала оперативным успехом на Западе ради стратегического – на Юге. В результате столь масштабное стратегическое наступление советских войск под Сталинградом оказалось для Вермахта совершенно неожиданным: эффект внезапности был достигнут. «Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе, – отмечал генерал Йодль. – Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имеющий решающее значение» [152].