Динамит для сеньориты - Елизавета Паршина Страница 31

— Кто же из вас переводчик, не пойму, — заметил он шутливо.

Я толкнула своего соседа локтем в бок: не выдавай, мол. Молодой человек оторвался от бумаги и совершенно серьезно ответил:

— У нее совсем неплохо получается, я только уточняю кое-что…

Я подняла на него благодарный взгляд и вдруг обнаружила, что он совсем не так молод, как мне показалось сначала. Но когда я узнала, что это полковник Ратнер — советник командира корпуса, готова была провалиться от стыда. С ним мы познакомились ближе, когда перебрались в Гвадалахару.

Из штаба через поле мы пошли в сторону позиций. Солнце припекало, отвесно посылая слепящие лучи. Под ногами шуршала рано пожелтевшая на безводье жесткая трава. Вдруг я увидела возле одного камня кучку патронов. Я собрала их и показала Артуру.

— Случается, что иногда бросают патроны, сказал один из офицеров.

— Наверно, это анархисты, которых мы сменили, — с досадой добавил другой.

В неглубокой ложбинке, куда мы спустились, стоял боец с четырьмя конями.

— Дальше поедем верхом. Ты умеешь? — спросил Артур.

— Конечно, мы в Дагестане…

— Ладно, потом расскажешь.

Войсковую разведку республиканская армия не вела. Это было настолько не принято, что иногда наша деятельность вызывала осуждение даже тех командиров, которые были непосредственно на передовых позициях, где отсутствие разведки сказывалось особенно тяжело. Поэтому разведотряды, подобные нашему, работали под руководством Генштаба и перебрасывались с участка на участок и даже с одного фронта на другой. Как советник, Артур подчинялся своему непосредственному начальнику, ранее главному советнику, Яну Берзину, а затем Хаджи Мамсурову.

Как-то Артуру предстояло выполнить разведзадание в районе расположения фашистских резервов вблизи одной из деревень, километрах в пяти от линии фронта. Мы прибыли в расположение роты, занимавшей оборону против этой деревни. Нас очень радушно встретил командир батальона, Артур сообщил ему о цели приезда и предъявил документ Генштаба, где значилось, что ему разрешается переходить фронт одному или с отрядом в любом месте и в любое время. Командир батальона ознакомился с документом и сразу помрачнел. Он повертел бумагу в руках и как-то странно посмотрел сначала на Артура, потом на меня.

— Вы хотите ночью идти в ту деревню?

— Да, сегодня ночью.

— Но это совершенно невозможно!

— Почему?

— Потому что там фашисты.

Наверно, взгляд, который бросил на него Артур, комбату тоже показался странным, и он поспешно добавил:

— Я могу предоставить вам возможность следить с наблюдательного пункта, у вас, я вижу, есть бинокль…

— Какая же это разведка — в бинокль?

— Как вам угодно, — обиженно пробурчал комбат, — но переходить фронт я вам не позволю; вы сами не понимаете, что делаете. Там фашисты…

Как Артур ни объяснял ему, комбат был неумолим. Пришлось уходить ни с чем.

— Шальной какой-то! — сказал комбат стоявшему рядом офицеру.

— А еще с женщиной… — поддержал его тот.

Я не оглянулась, меня разбирал смех, но не хотелось обидеть комбата, который, вероятно, был убежден, что сделал доброе дело — спас нас от верной смерти. Несколько дней мы усиленно проводили занятия по стрельбе из пулеметов и полученных недавно автоматов. Теперь отряд был хорошо вооружен, но стреляли мы еще плохо. Все старались нажать на спуск, кода удавалось подловить цель, и нам казалось невероятным, что именно в этом и заключалась ошибка. Промахнувшись, мы следующий раз пытались подсекать цель еще быстрее, дергали спусковой крючок и опять промахивались. С метанием гранат дело обстояло не лучше. Я заметила, что ребята гранат боятся; я, конечно, боялась тоже.

Однако с операцией медлить было нельзя. Артур часами просиживал над картами. В последних числах мая должно было начаться наступление республиканских войск в Гвадарраме. Неожиданно к нам приехал советник другого отряда, Кирилл Орловский. Ему было поручено срочно подорвать железобетонный мост в тылу фашистских позиций, чтобы противник не мог подтянуть резервы. Тол и другие материалы он раздобыл, но не было детонаторов, и их надо было достать любой ценой. Кирилл был в дороге уже вторые сутки без сна и без еды, и все безрезультатно. Оставалась надежда найти своего старого друга, Артура Спрогиса. Его-то теперь и разыскивал Кирилл. Он знал Артура как строгого конспиратора и не удивлялся, что Артур никому не говорил, где его отрад размещается. Кирилл лишь знал, что Артур должен быть где-то в расположении 11-й интербригады, следовательно, в окрестностях Гвадалахары. Вот он и кружил по проселкам, присматриваясь к попадавшимся на пути хуторам, отмечая опытным глазом признаки расположения отряда. Кириллу, конечно, и в голову не могло придти, что начинается отсчет мгновений, навечно запечатленных Хемингуэем в романе «По ком звонит колокол».

Наконец он нашел то, что искал. На невысоком пологом холме стоял одинокий дом барачного типа. Вокруг тщательно вытоптанная трава. В дверях часовой с автоматом. Автоматы в ту пору были только у разведчиков 11-й бригады — предмет зависти всех остальных отрядов. Кирилл подрулил к дверям, подождал минуту, пока уляжется пиль, и окликнул часового. Тот оказался андалузцем, и понять им друг друга было трудно. Это окончательно подтвердило, что он попал по назначению: отряд Артура был укомплектован в Малаге. Однако ни Артура, ни переводчицы в казарме не было. По всей видимости, в ней не было и никого другого. В это время отряд 11-й бригады был на операции в районе Утеки.

С рассвета Хосе сидел над картами: Артур поручил ему самостоятельно провести операцию по разведке на нашем участке фронта, Сложной ее назвать было нельзя. Надо было захватить «языка». Но никто заранее не знает, какой операция окажется при исполнении — сложной или простой. Все зависит от того, как сложатся обстоятельства. Разбираться в картах для Хосе, пожалуй, было сложнее всего. Он неграмотен, но Артур с ним много занимался, и карту Хосе понемногу читать научился. До завтрака они занимались картами вместе, я читала ему названия деревень и рек, а потом Хосе поехал в казарму. Он решил взять с собой только четырех бойцов. Отправив Хосе, мы с Артуром поехали выбирать место для операции в районе Саорехас. Вернулись поздно ночью.

Утром меня разбудила девушка, работавшая в нашем доме по хозяйству, Манола. Со сна я подумала, что что-то случилось. В гостиной ждал Хосе. Вид у него был такой сияющий, что сомнений не оставалось — все обошлось хорошо.

— Ну, как?

— Мы захватили двух офицеров: один командир батальона, а другой — еще не знаем кто.

— Где они?

— Здесь, в машине, у подъезда.

— Манола! — кричу я, — буди командира!

Артур вошел через несколько минут. Узнав о результатах операции, он распорядился отвезти пленных в штаб корпуса и сам отправился туда без завтрака. Долго искали начальника разведотдела. Артур реши пока допросить пленных сам.