Я горд, что русский генерал - Леонид Ивашов Страница 31

• развертывание (наращивание) воинских контингентов иностранных государств; нарушение сложившегося баланса сил вблизи госграницы РФ и границ ее союзников;

• создание и развертывание систем стратегической ПРО, размещение оружия в космосе, развертывание стратегических неядерных высокоточных систем оружия;

• вмешательство во внутренние дела и территориальные претензии к РФ.

К числу других военных опасностей отнесены также традиционные: распространение ОМП и ракетных технологий, терроризм, эрозия международных договоренностей в сфере разоружения, применение военной силы на территории соседних государств в нарушение Устава ООН. К основным внутренним военным опасностям отнесены попытки насильственного изменения конституционного строя, нарушение единства, суверенитета и территориальной целостности, дезорганизация функционирования органов государственной власти, важных государственных, военных объектов и информационной инфраструктуры. Описывается категория основных военных угроз. Ничего практически нового, обычный «джентльменский» набор.

– Список врагов за многие годы несильно-то и изменился…

– Все именно так. Анализ внешних военных опасностей и угроз, прописанных в проекте военной доктрины, показывает, что главные угрозы военной безопасности России по-прежнему исходят из США и их союзников, и с этим трудно не согласиться. Что касается внутренних военных опасностей, прописанных в военной доктрине, то представляется, что это дань «Основным положениям военной доктрины» 1993 года, где утверждалось: внешних военных угроз и опасностей у нас нет (как и внешних противников), но существуют внутренние военные угрозы. Здесь, по-моему, много от лукавого: эти угрозы в основном кроются в ошибочном политическом, экономическом, социальном курсе развития страны, неправильных (клановых) кадровых решениях, в том числе в сфере обороны и безопасности, непродуманности реформы военной организации, а также всеобщей коррупции и непрофессионализме, дезорганизующих функционирование органов госвлас-ти и системы военной безопасности. И ориентировать вооруженные силы на их разрешение силовым путем обманчиво и опасно. В новой доктрине обстоятельно прописываются вопросы военной политики государства, деятельности государственных институтов по укреплению обороны и безопасности, порядок применения вооруженных сил и других войск, развитие оборонно-промышленного комплекса, строительства и технического оснащения вооруженных сил. Важнейшим моментом новой военной доктрины является положение о готовности российского военно-политического руководства России превентивно применить ядерное оружие, когда в результате агрессии с применением обычных средств под угрозу поставлено само существование государства. И это, пожалуй, самое волевое положение документа, ориентирующего вооруженные силы на разработку военной стратегии и плана их боевого применения. Но и оно переписано из прежнего документа. И адресовано оно отнюдь не Западу.

– Вы считаете документ удавшимся?

– Общее впечатление о содержании Военной доктрины-2010 как о документе, синтезирующем совокупность взглядов по проблемам военной безопасности энного государства, неплохое. Доктрину вполне можно представлять слушателям военно-учебных заведений в качестве универсального образца для теоретического изучения. Но если этот основополагающий военно-полити-ческий документ приложить к российской реальности, можно сделать вывод: военная доктрина писалась не для современной России и ее Вооруженных сил. Это некий идеал, не учитывающий даже среднесрочные перспективы, а тем более текущий момент мировой и российской истории. Военная доктрина, военная реформа и наш «встречный» план по сокращению стратегических наступательных вооружений не только не согласуются между собой, но принципиально противоречат друг другу.

– Однако в ней не отслеживается ответ на вопрос, под какие потенциальные войны должна создаваться стратегия безопасности страны. Как мы будем отражать возникающие военные опасности, учтены ли перспективы развития нынешней политической ситуации в мире?

– Скажу больше, ответ на этот вопрос не дают ни Стратегия национальной безопасности-2009, ни Военная доктрина-2010. Нет ответа, под какой миропорядок, под какие войны и военно-стратегические операции должны создаваться системы безопасности и обороны

России. Центр развития человеческой цивилизации (и не только экономики) устойчиво перемещается с Запада на Восток, как будет происходить «передача» глобального лидерства – мирным или иным путем, – никому неизвестно. Известный американский исследователь Матиас Чанг, и не только он, в недавно вышедшей в свет работе «Красная тревога» утверждает, что выход из мирового финансово-экономического кризиса и смена планетарного лидера невозможны без большой войны, инициаторами которой выступят страны новой оси: США-Великобритания-Израиль. И факт, что это будет война против Востока, сомнений не вызывает. Да и симптомы к тому уже проявляются в противостоянии США и Китая по проблемам Ирана и Тайваня.

– Это одна из существующих мировых тенденций. Одна, но не единственная.

– Вы правы. Давайте рассмотрим еще две. Главными объектами глобальных противоречий становятся ключевые районы мира, стратегические коммуникации и планетарные ресурсы. По мнению американских стратегов, контроль над этими объектами гарантирует США статус мировой державы № 1. И это четко зафиксировано в Стратегии национальной безопасности США. К ключевым районам мира американская элита относит те регионы, с территории которых можно активно влиять на региональную и глобальную ситуацию, воздействовать на своих соперников и партнеров. Это Балканы, Большой Ближний Восток, Кавказско-Черноморско-Каспийский бассейн, Афганистан, являющийся солнечным сплетением Евразии. Стратегические коммуникации – это, прежде всего, маршруты транспортировки углеводородного сырья, другие торговые пути. США уже контролируют Ормузский, Баб-эль-Мандебский, Малаккский проливы (через которые Китай импортирует 80 % нефти). В перспективе развернется борьба за контроль над Северным морским путем. И конечно, Панамский, Суэцкий каналы, Гибралтар и другие.

Основные планетарные ресурсы – это разведанные и освоенные запасы углеводородного сырья, а также прогнозируемые и предполагаемые их залежи в неосвоенных регионах. К таковым относятся: арктический регион, где прогнозируется наличие около четверти всех углеводов планеты, Афганистан, территория которого в силу исторических причин не подвергалась активному геологоразведочному процессу, но, тем не менее, где прогнозируются огромные запасы урана-235, газа, медных и других руд, драгоценных камней и благородных металлов. Третьим неразведанным ресурсным районом планеты является Антарктида.

XXI век прочитывается как век мировых цивилизаций, а не государств, как было ранее. И в борьбу за контроль над вышеобозначенными объектами, доступ к ним будут включены не отдельные государства, а цивилизационные образования и транснациональные финансово-экономические структуры. Запад здесь, скорее всего, будет един. Но и на Востоке проявляется тенденция к формированию единой геополитической системы. Изменяется характер отношений между Китаем, Индией, Японией – от враждебности к межцивилизационному взаимодействию и партнерству. Идет процесс формирования больших экономических пространств, опять же на основе этнокультурных цивилизационных матриц. И под таковую ситуацию США беспрецедентно наращивают военную мощь, трансформируют НАТО в глобального монстра, Китай также стремительно развивает все компоненты вооруженных сил, Индия активно закупает и создает собственные вооружения, вооружаются страны исламского мира и даже Тайвань. Создается впечатление, что мир готовится к большой войне или к серии войн регионального масштаба.