Куда исчез Гитлер, или Военные тайны ХХ века - Михаил Лещинский Страница 31

Мои родители – Марта и Митри Хиндали. Кроме меня в семье было еще два брата и три сестры.

Вскоре семья переехала в Иерусалим, так как там были лучшие условия для учебы. После успешного окончания средней школы, мы уехали в Бейрут (Ливан), где я поступил в Американский университет. Занимался главным образом изучением социальных наук и английской литературы. Окончил его в 1940 году. Не прошло и года, как вспыхнула Вторая мировая война. Мы перебрались в Палестину, в город Рамалах, где я занимался преподавательской работой, а затем вступил в арабский Легион, где служил два года, как преподаватель и переводчик. В 1952 году меня пригласили в качестве арабского секретаря к англичанам. Одновременно преподавал английский язык в колледже города Бенгази (Ливия). Там я встретил свою будущую жену-американку Лили Бэлл Дрейк. Через год мы поженились и уехали в США. Сейчас у нас две дочери. В Вашингтоне я познакомился с американским полковником в отставке МАКСВЕЛЛОМ. Он проявил большой интерес к положению в странах Ближнего Востока и предложил мне выступить с докладом по этому вопросу в университете имени Джорджа Вашингтона. После лекции был устроен небольшой прием в мою честь, на котором присутствовал американский адмирал, который предложил мне оказать содействие в устройстве на государственную службу.

По его рекомендации я прошел тщательную проверку и был принят на правительственную службу, и вскоре направлен в школу «ТЕМПО ИКС» для изучения криптоанализа, вопросов безопасности и общих сведений о контрразведывательной работе. Я с группой наиболее талантливых американцев после двухлетней учебы весьма успешно сдал все экзамены и специальный экзамен по полиграфии. Одновременно нас всех подвергли самому тщательному медицинскому обследованию. После окончания школы «ТЕМПО ИКС» я был направлен на работу в Агентство национальной безопасности, в отдел стран Ближнего Востока, на должность специалиста по криптоанализу и переводчика арабского языка. Отдел носил зашифрованное название «АЛЛО» и состоял из секции подслушивания телефонных разговоров, секции по перехвату военной шифрованной и открытой связи, а также почтовой корреспонденции, поступающей в дипломатические представительства.

Вскоре я возглавил этот отдел. У нас почти не было географических карт арабского производства, которые были необходимы в работе. И я обратился за разрешением получить такие карты через своих родственников, проживающих на Ближнем Востоке. Сотрудница моего отдела Глэдис Люис, узнав о моей просьбе, сообщила об этом в Службу безопасности, где мне объяснили, что я могу оказаться на подозрении, как ненадежный элемент. По положению я занимал более высокую должность, чем американцы. За очень короткий срок получил повышение, что вызывало их зависть. Начались преследования со стороны ФБР, которое расставляло мне различные ловушки, пытаясь спровоцировать меня на разглашение секретов. Один из агентов ФБР, подружившись со мной, советовал продать секреты русским за 25 тысяч долларов. Другой пытался ворваться в мой дом и скомпрометировать меня.

В это время я получил предложение на интересную работу в Турции. Я подписал контракт, надеясь под прикрытием поездки в Турцию выехать из США, а затем через какую-нибудь из стран Европы или Балканы попасть в Советский Союз.

Я выбрал Прагу и, приехав туда 12 июня 1962 года, немедленно направился в посольство СССР с просьбой о предоставлении мне политического убежища.

Я глубоко верю в то, что принял правильное решение.

Виктор Гамильтон

Из дневника агента «КИРА»:

…Жизнь моя ушла в вечность. Между моим прошлым и будущим огромная пропасть, и отсутствие всякой надежды. Меня лишили даже воспоминаний. Радуюсь, глядя из окна палаты, каждому росточку, пробившемуся из земли ранней весной, – вот голубой цветочек, как небо на моей родине. Вот оранжевый, как солнце на моей родине. Когда цветут яблони, я плачу. Я жил во многих странах, но сейчас чаще всего вспоминаю мою дорогую древнюю Яффу. Ее камни, отполированные ласковыми морскими волнами. Сколько они видели за тысячелетия. Я рвался в Россию, как в страну справедливости. Глупец. Я живу в темнице. Меня унижают, презирают, издеваются. Я не живу. Я ничего не видел в этой стране. Не знаю ее народа и языка. Где дорогие мне люди? Помнят ли они меня? Или думают, что меня давно нет в живых…

Из письма дочери Гамильтона Хилари советскому послу в США, 1974 год:

Уважаемый господин посол!

Я узнала, наконец, что моему отцу, Виктору Норрису Гамильтону, в 1962 году было предоставлено политическое убежище в Советском Союзе. Все эти годы я искала его. Мы не получаем от него писем. Не знаем его адреса. Я уверена, что и писем от нас он не получает.

Мы уже связывались с Вами по этому вопросу, и Вы рекомендовали нам обратиться в Красный Крест. Они ответили, что ничем нам помочь не могут. Поэтому я снова обращаюсь к Вам за помощью.

Я хочу хотя бы переписываться с моим дорогим отцом. Почему ваша страна лишает нас этого? Надеюсь, моя просьба не причинит Вам большого беспокойства. Я не боюсь, как к этому отнесется ваше правительство или правительство США. Все, что я хочу, – это переписываться с моим отцом, чтобы я могла о нем знать и его любить, потому что он мой отец.

Из докладной записки куратора Гамильтона начальнику Управления КГБ:

Я общаюсь с агентом «КИРОМ» постоянно. С моей точки зрения, он абсолютно здоров и очень страдает. Врачи рассматривают его, как человека не опасного для своего окружения и, безусловно, подлежащего ОСВОБОЖДЕНИЮ из психиатрической больницы. Вы ведь знаете, почему он там оказался.

Проживая в Советском Союзе, Гамильтон не смог адаптироваться к жизни и климатическим условиям нашей страны. Он неоднократно и настоятельно обращался с просьбами отправить его из СССР к кому-либо из своих близких родственников, проживающих во Франции, Ливане и Чили.

Учитывая, что ГАМИЛЬТОН в настоящее время уже не может быть использован в наших интересах, а в случае выезда за границу не нанесет нам какого-либо урона, полагаю, что было бы целесообразным и гуманным через возможности ПГУ возбудить ходатайство перед советским Обществом Красного Креста о передаче его под опеку родственникам.

Просим Вашего согласия.

КГБ – в Советский Красный Крест:

В сентябре 1974 года, согласно полученной санкции руководства КГБ, мною была достигнута договоренность с начальником Управления исполкома Общества Красного Креста тов. Школой Т.Т. о направлении запросов в соответствующие Общества Красного Креста Ливана и Чили об установлении в этих странах родственников американского гражданина ГАМИЛЬТОНА ВИКТОРА НОРРИСА, находящегося в настоящее время на лечении в психиатрической больнице №5 в Чеховском районе Московской области. Запросы были направлены следующего содержания:

«Уважаемые господа! По просьбе гражданина Гамильтона Виктора Норриса разыскиваются его сестры Фаека Стефан и Малакешь Стефан, уроженки Палестины, г. Яффа. Последние годы проживали в Ливане, в Бейруте. Просим не отказать в любезности навести справки и информировать нас о судьбе или местожительстве интересующих нас лиц.