Почему Сталин проиграл Вторую Мировую войну? - Дмитрий Винтер Страница 31

Сталинградскую ловушку видели все, кроме Гитлера и его генералов.

(В. Гроссман. «Жизнь и судьба»)

И снова слово Кейстуту Закорецкому, но теперь я буду прерывать его своими рассуждениями и цитатами из других авторов гораздо чаще, поэтому вместо предупреждения о каждом перерыве цитирования цитаты придется закавычивать. «Как ни странно звучит, но для советского Генштаба было бы лучше, если бы ему точно было известно, на каких направлениях враг будет вести активные действия. Полной ясности до мая 1942 г. у советского Генштаба на сей счет не было. Стратегических резервов для решительного наступления тоже, как говорилось, еще не было — они могли быть готовы только к осени».

Планы немцев Сталину были известны. Еще 5 апреля 1942 г. Гитлер принял решение провести самое сильное наступление на юге. «Но кроме того, немцы планировали наступать и под Ленинградом, и «разобраться» с Севастополем (это удалось), да и на Центральном фронте от наступления не отказывались. Но на юге Сталин и его военачальники разглядели возможность создать громадную стратегическую ловушку для Вермахта в районе Северного Кавказа, который, опираясь на неприступную оборону по Волге и Дону, можно было превратить в гигантский «мешок», чтобы впоследствии «срезать» его ударами с флангов.

Оставалось добиться, чтобы немцы гарантированно увлеклись этим участком, растратили тут свои резервы, снимали туда войска с других фронтов, тем самым планирование операций советским Генштабом стало бы гораздо спокойнее и надежнее». Более того, если бы это удалось, то Сталинградский котел послужил бы только прелюдией к гигантскому окружению сил Вермахта на Кавказе — там должно было бы быть минимум четыре Сталинградских котла!

А вот козырь Закорецкого в пользу его точки зрения — «фотография награждения ВСЕГО командного состава советского Генштаба 26 мая 1942 г. Единственный случай за всю войну! И это фото опубликовано в разных книгах, например, в книге Штеменко «Генеральный Штаб в годы войны» и в книге Василевского «Дело всей жизни». Кто-то может заметить, что в этом нет ничего особенного? Наградили просто так? Авансом, что ли?

Предлагаю проанализировать. Чтобы в какой-то день офицеры пришли получать награды, они минимум в предыдущий день (в данном случае — 25 мая) должны были узнать об этом. А чтобы им сообщили о награждении, должен выйти приказ, на прохождение которого по инстанциям тоже требуется минимум день (т. е. 24 мая). Но приказ по Генштабу может принять только Верховный в связи с каким-то событием на фронте, которое произошло еще раньше (т. е. не позднее вечера 23 мая 1942 г.). Остается выяснить, произошло ли на советско-германском фронте что-то важное 23 мая 1942 г?

Да, произошло. 23 мая 6-я немецкая армия, наступавшая с севера, и войска группы «Клейст», наступавшие с юга, соединились в районе южнее Балаклеи. И что бы там ни говорили, эта операция проходила под непосредственным контролем Верховного. Представляю, в каком состоянии оказался Сталин, когда вечером 23 мая 1942 г. ему доложили, что немецкие войска под Харьковом [наконец-то] соединились!

Как правильно сказал как-то Жуков Сталину в одном из фильмов: «Я не знаю, как будут действовать немцы, но исходя из обстановки, они должны действовать так, а не иначе». Как должны были действовать немцы, пробив брешь во фронте? Правильно, согнать сюда резервы и погнать их в наступление».

В свете всего сказанного можно по-новому оценить и Керченскую операцию в том же мае 1942 г. Как известно, там готовилось советское наступление, однако немцы сумели упредить советские войска. Так вот, раньше я считал это наступление (как и харьковское) продолжением советских операций зимы 1942 г., имевших целью разгромить Германию в том же 1942 г. Так я и писал в первом издании этой книги. В свете сказанного К. Закорецким придется, вероятно, пересмотреть свою точку зрения и признать керченское наступление частью операции по заманиванию Вермахта в «Кавказский мешок». То, что здесь, в отличие от Харькова, немцы нас опередили, с этой точки зрения большой роли не играет.

Дальше, пишет Закорецкий, Вермахт неминуемо должен был попасть в геополитическую ловушку на Кавказе. Короче говоря, исход войны стал Сталину ясен (точнее, Сталину так казалось, но об этом чуть ниже. — Д.В.), а раз так, то почему бы не отметить такое событие? Вот и наградили весь Генштаб 26 мая 1942 г. — за блестяще подстроенную врагам (а заодно и заокеанским союзникам-соперникам) ловушку! А ловушка готовилась заранее: «территория Северного Кавказа заранее и планомерно готовилась к оккупации. Например, Грозненские нефтяные скважины были законсервированы «с гарантией», так, чтобы после освобождения вместо их восстановления пробурили новые.

Награждения продолжались и потом. 18 января 1943 г. звание Маршала Советского союза было присвоено Г.К. Жукову, тоже внесшему серьезный вклад во все это, 16 февраля 1943 г. — А.М. Василевскому (всего-то месяц до этого присвоения походил он генералом армии), 6 марта 1943 г. — и самому Сталину (признаем: было за что).

И последний раз слово Кейстуту Закорецкому: он сообщает, что «в конце ноября 1942 г. Черчилль прислал Сталину послание, в котором он с восхищением узнал, что наступление под Сталинградом развивается даже лучше, чем ему рассказывали в августе, когда он приезжал в Москву с визитом. Значит, уже в августе был план осеннего контрнаступления». Правильно. План наступления под Сталинградом был составлен 30 июля 1942 г., когда немцам до Сталинграда и тем более до Большого Кавказского хребта было еще ой как далеко (Красная звезда. 1992, 1 сентября; цит. по: Суворов В. Тень Победы. С. 249–251).

Составил план операции полковник Генерального Штаба (позднее — генерал-лейтенант) Потапов. Эта информация появилась в 1992 г., но потом ее снова задвинули. Виктор Суворов предполагает, что это произошло потому, что Потапов отбирал славу сталинградского победителя у Жукова, но вот у меня на сей счет несколько иное мнение.

Вспомним, что происходило 30 июля 1942 г. Только что (25 июля) советские войска оставили Ростов. До Сталинграда немцам еще очень далеко. Два дня спустя вышел знаменитый приказ Сталина № 227, суть которого можно выразить тремя словами: «Ни шагу назад!» И после этого как-то не верится, что Потапов действовал по своей инициативе. В этом случае, думаю, начальник Генерального Штаба генерал-полковник Василевский как минимум бы поинтересовался, все ли у товарища полковника в порядке с головой. Мол, товарищ Сталин же ясно сказал: ни шагу назад! А ты, такой-сякой, до Сталинграда бежать собрался? Что-то мне подсказывает, что инициатива исходила даже не от Василевского, а откуда-то повыше. В таком случае понятно, почему об этом предпочли забыть. Надо думать, не один Закорецкий про план по заманиванию догадался…