Франклин Рузвельт. Человек и политик - Джеймс Макгрегор Бернс Страница 31

— Мы занимаем оборону в Тихоокеанском регионе, опираясь на флот, который базируется на Гавайях. Командующему азиатским флотом следует предоставить право решать по собственному усмотрению, сколько времени базироваться на Филиппинах и в каком направлении выводить корабли — на восток или Сингапур. Подкрепления флоту, базирующемуся на Филиппинах, не направляются. Командование флота учитывает возможность осуществлять бомбардировки японских городов.

Флот готов эскортировать торговые и транспортные суда через Атлантику в Англию и осуществлять патрулирование от побережья штата Мэн до Виргинских островов.

Армия не предпринимает никаких наступательных операций до полной готовности к ним. Ведем себя крайне сдержанно, пока не нарастим мускулы...

Продолжаем поставки боевой техники Великобритании, в первую очередь чтобы сорвать основной план Гитлера по вовлечению нас в войну именно в данное время, а также чтобы ободрить Англию.

Президент озаботился также корректировкой позиции Америки на дипломатических переговорах. Слова «если США пожелают воевать» заменил выражением «если США принудят воевать»; кроме того, использовал вместо термина «союзники» определение «партнеры».

В ходе встреч, происходивших в последующие два месяца, представители США и Великобритании пришли к единому мнению: безопасность Англии обеспечивается «при всех обстоятельствах»; поддерживается безопасность Британского содружества; «регионы Атлантики и Европы» — решающий театр войны, хотя следует также учитывать «большое значение регионов Средиземноморья и Северной Африки»; державы-партнеры должны «добиваться существенного превосходства в воздухе с целью уничтожения военной мощи „Оси“, начиная с Италии; совершают бомбардировочные авиарейды, поддерживают подпольные организации и, наконец, завоевывают позиции, с тем чтобы начать „постепенное наступление на саму Германию“. Были тщательно разработаны планы полновесного участия США в эскорте конвоев в Северной Атлантике, сосредоточения в Восточной Атлантике больших сил американского флота и даже использования 25-30 подводных лодок „для операций против судов противника в Бискайском заливе и Западном Средиземноморье“. Учитывая глобальную ситуацию, стратеги обеих стран согласились: наращивание американской военной мощи в Европе сопровождается активизацией военных усилий Англии на Дальнем Востоке.

Встречи завершились 29 марта 1941 года. Верховный главнокомандующий не определил, как он относится к достигнутым на них соглашениям, ни в момент завершения встреч, ни по прошествии нескольких месяцев. В отличие от Гитлера, стремившегося захватить стратегическую инициативу и старательно подвергавшего своих генералов идеологической накачке, Рузвельт оставался необычайно пассивным. Весной 1941 года флот и армия США ориентировались на стратегию, выработанную главным образом военными лидерами, — многие из них стремились преднамеренно исключить из нее политические и дипломатические вопросы на том основании, что они касаются штатских. Между военными и политическими стратегами не было тесного сотрудничества в рамках разобщенной системы принятия решений, которой придерживался Рузвельт. Почти нет свидетельств, что когда-либо рассматривалось всерьез использование стратегического потенциала, содержащегося в «приоритете Тихого океана», например основательного повышения обороноспособности националистического Китая. Основной упор сделан на решение о концентрации военных усилий сначала против слабых стран, а затем уже против Германии. «Приоритет Атлантики» — стратегия вынужденная, продиктована в основном военными соображениями.

Рузвельт следовал простому политическому курсу: оказывать помощь Англии, нуждающейся в военных поставках. Этот курс, часть исторического наследия англо-американского партнерства, — реальное средство противодействия устремлениям Гитлера на Западе. Проведение его не рождало особых проблем, поскольку две страны привыкли сотрудничать друг с другом. Он соответствовал темпераменту Рузвельта, отвечал нуждам и потребностям англичан и имел собственную инерцию. Однако курс этот имел мало общего с большой стратегией, учитывающей глобальное соотношение сил в дипломатической, политической, экономической, а также военной сферах, как потенциальное, так и существующее. Он отнюдь не исходил из осознанного противопоставления политической и военной альтернатив и делал больший упор на прагматические средства достижения военной победы — или по меньшей мере на предотвращение победы стран «Оси», — чем на ведение долговременной войны и послевоенные задачи обеспечения Соединенными Штатами своей безопасности.

Более того, наметки стратегии содержали негативный аспект: объединенные военные и политические усилия США и Англии предпринимаются лишь в том случае, если США втянуты в войну против своей воли. Эта стратегия направлена не на ведение войны или обеспечение мира, а на ожидание войны (исключая, конечно, военные поставки Англии и акции оборонительного характера в Атлантике). Пока президент не желает и не может вмешаться в войну — а он действительно не желал, — его стратегия малопродуктивна. Все это Гитлер учитывал, и именно от его решения зависело, приведется ли вообще в действие стратегия Рузвельта.

Мощные удары Гитлера в апреле по Греции, Югославии и в Северной Африке прозвучали в Вашингтоне как удары пожарного колокола. Возникли серьезные сомнения в способности Англии вести войну вообще. Снова показалось, что англичане могут демонстрировать военное искусство лишь в операциях, связанных с отступлением и эвакуацией. На поверхность всплыли старые разногласия. Ряд военных настаивали на ведении войны в глобальном масштабе, другие — на защите Западного полушария, третьи напоминали о проблемах, возникавших в отношениях с англичанами во время Первой мировой войны. Что Англия выстоит, верили немногие. Казалось, Лондон на краю пропасти. «Все ощущали себя в кошмарной обстановке, — писал позднее Гарриман Гопкинсу, — над каждым навис дамоклов меч».

Президент использовал любую возможность помочь Англии: разрешил англичанам ремонтировать корабли в американских доках, готовить пилотов на американских аэродромах; предоставил Королевскому флоту 10 сторожевых кораблей; расширил американскую зону патрулирования ВМС в Атлантике, включив в нее Гренландию и африканский выступ; объявил о заключении долго вынашивавшегося соглашения с датским министром, ставящего Гренландию под временный контроль США и разрешающего строить на острове американские военные базы.

Внешне Рузвельт сохранял обычный бодрый вид. Пятнадцатого апреля, во время чрезвычайных и тревожных совещаний по проблемам Англии, устроил пресс-конференцию, вызвавшую гомерический хохот. Открыл он ее упоминанием о «милом совпадении»: в первый перечень поставок по ленд-лизу включены садовые шланги — настоящие пожарные шланги, уточнил президент, когда хохот стих. Последовал вопрос, будут ли Гопкинсу оплачиваться его новые обязанности по программе ленд-лиза.

— Разумеется. Он же демократ! Глупый вопрос.

Именно это я говорил как-то Билли Кнудсену, — продолжал президент. — Когда число списков людей, занятых ленд-лизом за мизерную плату, достигло четверых или, кажется, пяти, оказалось, что в них включены одни республиканцы, за исключением парня, окончившего в прошлом июне Йельский университет и никогда не голосовавшего. Я спросил: «Билл, ты не мог бы поискать для включения в эти списки демократа, чтобы он согласился работать за мизерную плату?» Он ответил: «Я обыскал всю страну. Не нашлось ни одного демократа, достаточно богатого, чтобы работать за доллар в год». В ответ на байки Рузвельта репортеры снова и снова покатывались со смеху. Замолкли они под впечатлением рассказа президента — тот углубился в исторические подробности, касавшиеся Дании и Гренландии.