За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко - Сергей Войтиков Страница 31

4. Заседания Секретариата ЦИК Союза ССР происходят не реже одного раза в неделю в дни, установленные Секретариатом ЦИК Союза ССР.

5. Созыв Секретариата ЦИК Союза ССР и подготовка повестки к его заседанию возлагаются на Секретаря ЦИК Союза ССР» {331}.

На самом деле А. С. Енукидзе в вопросе научной организации труда в ЦИК СССР явно не дотягивал до Хозяина в партии. Секретариат ЦИК СССР в середине 1920-х гг., судя по всему, представлял собой нечто среднее между Малым Президиумом (узкий состав Президиума ВЦИК) {332} и Секретариатом ВЦИК Советов в начале 1920-х гг. Тем не менее представляется, что именно следствием получения И. В. Сталиным проекта А. С. Енукидзе стало следующее послание заместителя заведующего Секретным отделом ЦК ВКП(б) Я. Е. Брезановского «В Секретариат ВЦИКа»: «Прошу высылать регулярно в Секретный отдел протоколы всех заседаний Секретариата ВЦИКа» {333}. Милым «добавлением» к этому документу стало письмо того же самого Брезановского от 25 января 1927 г. – теперь уже «ЦИК СССР, СНК СССР, СТО и ВЦИК»: «Секретный отдел ЦК ВКП(б) просит (какой осторожный глагол. – С.В.): 1. Впредь высылать протоколы на имя т. Сталина в 2-х экземплярах со всеми приложениями (проектами и постановлениями). 2. Высылать регулярно (просьба! – С.В.) совершенно секретные протоколы и постановления» {334}.

После всего этого последовали и «просьбы» уточняющего характера. 2 марта во «ВЦИК СССР (имеется в виду Всероссийский ЦИК. – С.В.), т. [Г.К.] Клингер[у]» было направлено следующее послание: «Секретный отдел ЦК вторично просит на присылаемых материалах в Секретный отдел – справках к повесткам заседаний, проектах постановлений и др. приложениях к повесткам заседаний и протоколам – проставлять в правом верхнем углу каждого отдельного постановления: название учреждения, номер протокола или повестки, пункт и дату. Одновременно в целях облегчения работы прошу присылать все материалы одновременно с повесткой, а равно и протоколы вместе с относящимися к ним материлами: секретными, совершенно секретными и несекретными. Указанные материалы (протоколы, повестки и др.) просьба присылать в одном экземпляре» {335}. Правда, на данную просьбу ответ был дан весьма ироничный и при этом решительный: «Изложенное Вами в вышеуказанном отношении нами получено впервые, а не вторично. Посылка всех материалов одновременно с повесткой не всегда представляется возможной, ввиду того что в повестку иногда включаются вопросы окончательно еще не разработанные. Поэтому приходится материалы рассылать дополнительно. Протоколы и повестки посылались на имя т. Сталина в двух экземплярах, согласно Вашего отношения за № 8715/с от 25/I – [19] 27 г. Впредь они будут посылаться в одном экземпляре. Что касается Вашего замечания относительно пометок на материалах, то таковые будут делаться. Зав. Секретариатом Презид[иума] ВЦИК Клингер» {336}.

Примечательно, что система принятия законов в высшем государственном органе «власти» стала функционировать только во второй половине 1920-х гг., о чем свидетельствует принятое 13 июля 1927 г. на заседании Коммунистической фракции Президиума ЦИК СССР постановление по внесенному секретарем фракции А. С. Енукидзе вопросу «О резолюциях, принимаемых Президиумом Совета Национальностей»: «1. Признать, что резолюции и постановления, принимаемые Президиумом Совета Национальностей, исходят от имени Президиума Сов[ета] Национальностей и на утверждение Президиума ЦИК Союза в целом не вносятся. 2. В случае если Президиум Совета Национальностей считает необходимым тому или иному своему постановлению придать законодательный характер, он входит в Президиум Союза ССР с соответствующим законопроектом. 3. В отношении резолюций, принятых Президиумом Совета Национальностей по докладам УССР и Карельской [А] ССР, поручить Президиуму Сов[ета] Национальностей выделить конкретные пункты, требующие санкции Президиума ЦИК Союза и в порядке, указанном о Положении о ЦИК Союза ССР, внести на утверждение Президиума ЦИК Союза» {337}.

Не позднее 20 декабря 1927 г. {338} М. Г. Цхакая отредактировал доклад Президиума Закавказского ЦИК на заседании Президиума Совета Национальностей ЦИК СССР «О развитии и изменении национальных взаимоотношений народов ЗСФСР за время советской власти», в котором в частности говорилось: «… Закавказская Советская Федерация получила край разрозненный, разоренный, и, естественно, первыми мероприятиями советской власти были восстановление и поднятие хозяйственной деятельности народов, населяющих Закавказье, экономическое и политическое объединение разрозненных республик и областей в Федерацию и установление полного национального мира народов. Идея Закфедерации во всей хозяйственной и политической деятельности Зак[авказского] правительства последующих лет целиком получила оправдание как единственная целесообразная форма советской власти в Закавказье. По мере оздоровления общей экономики Закавказской Федерации происходит разворачивание народнохозяйственных ресурсов отдельных республик, входящих в состав ЗСФСР. Свидетельством этого развертывания являются показатели госбюджета ЗСФСР. Начиная с 1922 г., происходит непрерывное уменьшение дефицитности бюджета: если в 1922/23 г. бюджет ЗСФСР сводился с дефицитом в 84,2 %, то в 1926/27 г. он сведен с дефицитом только в 14 %. Иначе говоря, если сами доходы в 1922/23 [г.] покрыли только 16 % потребностей республики, то в этом году они уже покрывают 85 % потребностей» {339}. Сложно не задаться вопросом: из каких средств покрывался дефицит? И не дать ответ: из средств РСФСР и в крайнем случае Украинской ССР.

На заседаниях Президиума Совета Национальностей представители регионов СССР старались представлять интересы своих избирателей, что особенно ярко выражалось в прениях по вопросам о союзном бюджете. М. Г. Цхакая призвал своих товарищей по Президиуму не забывать видеть за местными интересами общесоюзные: «…безусловно, каждый член ЦИКа, а особенно Совета Национальностей, обязан выявлять не только достижения, но и недостатки и дефекты, нужды масс. Если даже его край “обидели” (это бывает), то ничего нет дурного в том, что он об этом говорит. Мы с вами – единая рабоче-крестьянская страна, единая, одинакового типа, особая нация – рабоче-крестьянская социалистическая советская нация, которая убеждена, что в ближайшем будущем по своему образцу и подобию переделается все человечество, хотят [этого] или нет господа империалисты и их сподвижники меньшевики. Это положение обязывает нас, и мы с вами, конечно, должны быть патриотами своего угла, потому что мы там отвечаем перед массами, которые нас выбирают. Но при этом, конечно, не надо забывать слона и гвоздя в рамках своих местных интересов, – общего, союзного, советского» {340}. Факт выступления в прениях – наглядный показатель того, что при обсуждении союзного бюджета большинство членов Президиума Совета Национальностей (конкретно приведенное замечание было адресовано Н. А. Скрыпнику) тянули «одеяло» каждый на свою республику {341}.