Соловушка НКВД - Юрий Мишаткин Страница 31

Когда в разговоре коснулись русского зарубежья, Кутепов благоразумно промолчал, так как забыл, когда в последний раз открывал роман или повесть.

«Для беллетристики нет и часа — совещания, составление графиков, смотры, инспекции, инструкции, доклады занимают все время… Лида очень хвалит Тэффи, придется прочесть…»

Как мог поддерживал беседу. Дал согласие сопровождать дам в пригород Сент-Женевьев-де-Буа на русское кладбище, поставить свечу в кладбищенской церкви Пресвятой Богородицы.

«Под Парижем нашли упокоение не только прославленные соотечественники, но и простые служивые. Мне нет оправдания: лишь разок посетил кладбище, не удосужился увидеть установленную копию Галлиполийского мемориала с надписью: «Корнилову и всем корниловцам» — жаль, забыли упомянуть Колчака, Алексеева, Маркова, кто также сложили голову за Отечество…»

На маленьком ухоженном кладбище он долго стоял с непокрытой головой у надгробий Романовых, князей Гагариных, Голицыных, Одоевских.

Плевицкая поинтересовалась:

— Отчего лето проводите в душном, наполненном выхлопами бензина, задымленном городе и по нашему примеру не приобретете дом у озера, близ леса? Могу помочь приглядеть виллу за вполне божескую цену.

Кутепова возразила:

— Муж против приобретения недвижимости, говорит, что Франция наше временное местожительство.

— Живет надеждами вернуться в Россию?

— Все надеются на это. А вашей вилле, признаюсь, завидую, говорили, что до большевистского бунта строили в Курской губернии школу и дом для себя. Что с постройками? Национализировали, сожгли? Не стоит жалеть о былом, станем жить будущим, не век же существовать России в тирании? Кого из близких оставили на родине? Надеюсь, не подвергаются репрессиям? — сыпала вопросами Лидия Давыдовна.

Кутепов скривил губы.

Точно догадавшись, что беспокоит генерала, Плевицкая накрыла ладонью руку Лидии.

— Черт с ними, со школой и теремом в деревне: вернемся, и построю новые. Дошли слухи, что в годы ненастья постройки разграбили, унесли даже доски с пола, конек с крыши, рамы и двери. Что касается близких, то остались сестры и сын. Но не будем о грустном, расскажу о последней поездке в Болгарию…

«А певица тактична, — отметил Кутепов. — О себе и прошлом говорит сдержанно. Не болтушка. Сбросила все плебейское, выглядит истинной интеллигенткой…»

7

Не дожидаясь согласия, Плевицкая поведала о гастролях в Болгарии, турне по Америке, не забыла об обеде у четы Рахманиновых. Надежда Васильевна рассказывала, но не забывала отдать должное деликатесам. При этом думала о шифровке Центра:

«О задании в ней ни слова, видимо, приказ курьер передал на словах… Вряд ли решено завербовать Кутепова, переманить на свою сторону. В советских органах сидят не глупцы, прекрасно знают, что Кутепова невозможно купить ни за какие коврижки. Такие, как он, не изменяют принципам. Зачем Коля обхаживает начальника? Желает заполучить с его помощью тепленькое местечко в штабе, тем самым допуск к секретам РОВС? А быть может, Центр желает разделаться с опаснейшим врагом руками мужа?..»

Мысль не на шутку напугала, Плевицкая невольно охнула.

— Что с вами? — участливо спросила Лидия Давыдовна.

Надежда Васильевна пожаловалась, что чуть было не подавилась рыбной косточкой. Помнила, каких ухищрений стоило добиться от Кутепова согласия посетить ресторан. «Вряд ли против Кутепова готовят теракт, иначе первым заподозрят моего благоверного… А Кутепов бесстрашен: явился без охраны, впрочем, ее нет и во время инспекционных поездок, при посещении госпиталя…»

Плевицкая была тщеславна и желала, чтобы в Москве обязательно узнали, что «Фермерша» не только шифрует и расшифровывает донесения, но хитро устроила встречу с Кутеповым, для чего взяла в союзники Лидию Давыдовну.

Вокруг столика раздались возгласы: посетители приветствовали двух генералов, подняли бокалы в их честь и за здравие. Пришлось Кутепову и Скоблину вставать, благодарить.

«Ресторан выбран удачно — завтра весь русский Париж заговорит о дружбе Коли с начальником РОВС, — порадовалась Надежда Васильевна. — В Галлиполи Кутепов был косноязычен, сейчас больше слушает, нежели говорит. Мотает услышанное на ус, присматривается к Коле? Говорят, в бою стоял под пулями противника, не прятался в блиндажи, укрытия, обещал при пленении последнюю пулю пустить себе в лоб… Расположить такого архисложно…»

В отличие от Кутепова Скоблин был напряжен. Обернувшись к Лидии Давыдовне, он стал любезничать, но руки крутили вилку, чуть дрожали, пришлось вилку отложить, руки спрятать под стол на колени.

«Надо помочь успокоиться, — решила Плевицкая. — Отвлечь от мрачных мыслей… Отчего Центр заинтересовался Кутеповым? Опасен, слишком деятелен, придает большое значение забросу диверсантов, планирует новые теракты, вроде убийства в Лозанне Воровского? Неужели коса нашла на камень, терпению большевиков настал конец и на белый террор решили ответить своим? Но убийство приведет к озлоблению, ответному удару!..»

Вспомнила просьбу мужа оставить его ненадолго с глазу на глаз с начальником и обернулась к Лидии:

— Мужчины нас извинят, отпустят почистить перышки.

Подхватила генеральшу и увела в дамскую комнату.

— Ваша инициатива? — спросил Кутепов.

— Что имеете в виду? — словно не понял Скоблин.

— Оставить нас одних?

— Угадали, — подтвердил генерал. — При сугубо мужской беседе дамам делать нечего. Довольно давно подозревал о зреющем за вашей спиной заговоре лиц из ближайшего окружения, но не имел доказательств. Теперь таковые есть, посему считаю необходимым поставить в известность…

Кутепов перебил:

— В РОВС проник агент ЧК? Этого следовало ожидать: проникновение противника в противоположный лагерь не редкость, стоит вспомнить Библию. Если мы засылаем к большевикам своих людей, то и они вправе делать то же самое. Противоборство разведок было, есть и будет. Продолжайте.

— Рядом с вами не обычные завистники или несогласные с тактикой, а предатели, они пустили глубокие корни, и их, как понимаете, следует незамедлительно отрубить, вырвать, не то задушат святое дело. Возникает справедливый вопрос: почему для сообщения я выбрал неподходящее место? Отвечу: у любого, в том числе вашего кабинета могут быть «уши», тому масса примеров. Не придется удивляться, если секретные службы приютившей нас Франции в курсе всего, чем занимаемся.

— Я догадывался, что подслушивают, но приказал помощнику по секретной части полковнику Зайцеву не искать и не убирать микрофоны. Французов не стоит опасаться — пусть слушают сколько желают, против них ничего не замышляем. Что касается чекистов, внимание к нам используем в собственных интересах — подбрасываем дезинформацию, пускаем по ложному пути. — Кутепов выпил глоток сельтерской. — Позвали лишь для того, чтобы доложить о происках Москвы или еще зачем-то?