Мир сложнее, чем мы думали - Эрнст Мулдашев Страница 31

А теперь давайте постараемся ответить на вопрос, поставленный в начале этой главы, о парадоксальности россиян. Ответ напрашивается сам по себе — та часть россиян, которая в борьбе с негативизмом создавала позитивные жизненные моменты, утвердила и сохранила высокий научно-интеллектуальный потенциал страны, а та часть россиян, которая в коммунистические годы поддалась негативным психическим моментам, опустилась до уровня равнодушных, пьющих и озлобленных субъектов, исподволь ненавидящих общественное и плюющих в тот общественный колодец, из которого сами же и пьют.

Ну вот, коммунистический режим был свергнут, наступил капитализм. Как же сейчас?

Негативная капиталистическая аура над Россией

Россиянам казалось, что после свержения коммунистического режима все станет хорошо, жизнь изменится к лучшему. Наступил период политического романтизма, когда, возбужденные гласностью, россияне с упоением критиковали коммунистическое прошлое, начисто очерняя все и вся и не оставляя места тем положительным и даже героически положительным моментам, о которых мы говорили. Шло вожделенное смакование и жевание старого коммунистического негатива без попыток серьезной созидательной позитивной работы, что сохраняло негативную ауру над страной. Почти все претенденты в президенты, депутаты и другие органы власти получали признание не столько на основании своих программ, сколько на основании критики прошлого. Страна не могла вырваться из негативной ауры: за многие годы она стала ей ближе по душе, разговоры о плохом слаще, чем реальный и натужный труд по созданию нового общества. Не нашлось человека, который бы громко, на всю страну крикнул: «Прекратить смаковать! Давайте работать!» Страна из коммунизма скатывалась в дикий капитализм, негативную сущность которого не надо комментировать.

В этот период я был народным депутатом РСФСР. В сущности, я понимал, к чему может привести скатывание к дикому капитализму, поскольку был во многих странах и мог сравнивать. Я добился выступления на трибуне съезда и, повернувшись к сидевшему сзади в президиуме Б. Н. Ельцину, сказал:

— Борис Николаевич! Я был в Колумбии и видел, что их общество поляризовано на супербогатых, живущих в домах по типу крепостей с автоматными вышками, и преступную бедноту, способную только грабить. Если мы полностью отпустим цены и ослабим контроль государства, то очень быстро скатимся к колумбийскому варианту развития. Освободившись от коммунистических пут, каждый второй россиянин, почувствовав свободу, станет вором, потому что над ним до сих пор висит негативная психическая аура и он не готов созидательно работать без жесткой дисциплины, к которой привык в коммунистические годы. Чисто экономические проекты, о которых вы говорите и которые во многом заимствованы у Запада, не сработают в посткоммунистической стране. Нужно обратить внимание на японо-китайский вариант развития. Дэн Сяо Пин ..

— Вы за кого, за Ельцина или за коммунистов? — прервал кто-то меня из зала.

— Да! За кого вы призываете голосовать? — спросил Б. Н. Ельцин.

— Я буду голосовать за Ельцина, — с натугой ответил я.

На следующий день центральное телевидение в программе «Время» показало мою речь, сделав особый акцент на том, что я буду голосовать за Ельцина. В то время наше общество было поляризовано на два полюса и сладостно предавалось политической борьбе, забыв о созидательной позитивной работе. В то время оно было не способно услышать предупреждения о том, что капитализм — это не скатерть-самобранка, а его надо строить под жестким контролем и дисциплиной. Негативная коммунистическая аура не растаяла над страной, а перешла в су-масбродно-эйфоричную негативную ауру дикого капитализма.

Сейчас мы можем «с гордостью» сказать, что дикий криминальный капитализм построен. За эйфорично-негативную психическую энергию, в основе которой лежат вседозволенность и возвеличивание умело ворующего человека, страна расплатилась сотнями миллиардов долларов, вывезенных за рубеж, падением производства, оскудением ресурсов, ослаблением армии, развалом старой России (СССР) и т. д.

Подлили и подливают масла в огонь журналисты. Посмотрите на любую страницу любой нашей газеты: везде и всюду идет смакование негатива (криминальная хроника, правительственные вести и др.), в интервью журналисты задают преимущественно язвительные вопросы, почти любая личность обсуждается в черных тонах и т. д. Черный цвет не только превалирует в тоне газет, более того, журналисты как бы соревнуются в смаковании оттенков черного цвета.

Если бы журналисты хоть на секунду задумались над тем, что нужна не только «негативная правда», но нужно и преподносить положительные моменты жизни, то они бы достигли двух важных моментов: во-первых, «негативная правда» в сопоставлении с положительными явлениями жизни была бы более действенной, во-вторых, люди, читая положительную информацию, будут излучать позитивную психическую энергию, способную конкурировать с негативной аурой над Россией. А ведь в нашей стране есть о чем говорить в позитивном смысле — в магазинах появились продукты, есть хорошие фермеры, передовые колхозы, есть достижения науки и техники и т. п. Нужно писать о российско-патриотическом духе и даже немного хвалиться, — это поднимет тонус и дух россиян, ведь россияне устали быть под колпаком негативной ауры.

Все сказанное в адрес журналистов относится также к телевидению. Средства массовой информации называют себя четвертой властью. Это на самом деле так. Власть должна не усугублять сплошной негативизм, она должна бороться с ним. Власть должна хоть немножко знать о законах психической энергии, которую в армии метко называют боевым духом.

Резонно задать вопрос — почему же Тот Свет, если он столь всесилен и создал человека на земле, не поможет России освободиться от негативной ауры над ней? Ответить на этот вопрос, я думаю, можно следующим образом — человек на земле был зарожден не как дитя Того Света, которое надо лелеять, а как саморазвивающееся начало, которое должно само идти по пути прогресса. Высшие страхующие системы (Генофонд человечества и Шамбала) будут задействованы только в крайнем случае (массовое одичание, глобальные катастрофы и т. п.).

Представим, что слесарь Н., живущий Грязный подъезд положим, в квартире № 34 в девятиэтажном крупнопанельном доме на шестом этаже, выходит из своей квартиры утром. С плохим настроением от того, что сосед-алкоголик на седьмом этаже «гудел» всю ночь, он закрывает свою бронированную дверь двадцатисантиметровым гаражным ключом. Ступая по окуркам и огрызкам семечек, слесарь Н. подходит к лифту и нажимает кнопку вызова, продырявленную окурком. Ожидая лифт, слесарь Н. угрюмо взирает на стены подъезда, которые только в этом году были покрашены жэком грязно-зеленой краской, но успели уже ободраться и были «художественно оформлены» с преобладанием слов «х…» и «Fuck you». Ему становится холодно, поскольку окно в подъезде вот уже год как кто-то выбил.

«Какая сволочь выбила это окно! И куда смотрит жэк! Ему все до фени. Э-эх!» — думает слесарь Н.

Свежий ветерок приносит сочный запах помойки.

«Опять, что ли, мусоропровод забило. А ведь если даже не забился, все равно сыпят на пол рядом с люком мусоропровода. Ну что за народ, а! Ведь как в помойке живем», — думает слесарь Н., пинает гнилой помидор и смачно сплевывает на дверцу лифта.