Властелины моря - Джон Хейл Страница 30
Властелины моря - Джон Хейл читать онлайн бесплатно
Однако же Кимон не считал борьбу законченной. Оставив некоторую часть людей в лагере охранять добычу, он велел остальным вернуться на борт и поплыл на восток в поисках остатков персидского флота – восьмидесяти финикийских триер. Шел Кимон так быстро, что опередил новость о своей победе у реки Эвримедонт. Он захватил ничего не подозревающих финикийцев врасплох прямо в море и либо взял их суда на абордаж, либо пустил ко дну.
Кимон вернулся в Пирей с десятками захваченных вражеских кораблей. Город встретил его как героя. Победы, одержанные им этим летом, ничуть не уступали, а в некотором отношении, может, и превосходили победу при Саламине. Кимон перенес поле боя в персидские воды и на персидскую территорию. Он совершил беспримерный подвиг, выиграв в один и тот же день два сражения – одно на море, другое на суше. И если после Саламина большая часть персидского флота уцелела, то теперь разгром был полным. Но самое замечательное заключалось в том, что честь победы не надо делить со Спартой или иными пелопоннесцами.
Ксеркс ненадолго пережил унижение, испытанное его армией и флотом на реке Эвримедонт. Уже ближайшей зимой вельможи закололи царя в его собственном дворце. На троне его сменил сын Артаксеркс. Новый Царь царей был способным администратором, но не завоевателем. Не с вечных войн и расширения территории, как раньше, началось его царствование, но, напротив, с сокращения военных расходов.
А Кимон и афиняне принялись на добытые во время военных кампаний деньги украшать свой город, и он достиг невиданной прежде красоты. На агоре посадили величественные платаны с изумрудной листвой и раскидистыми, усеянными белыми и коричневыми пятнами ветвями. В их густой тени некогда раскаленный рынок и центр гражданской жизни города начал походить на прохладный парк, окружающий дворец персидского царя. Тут же, на агоре, была построена галерея с колоннами, где демонстрировались полотна с изображением исторических битв, выигранных Афинами. Это был первый в мире музей изобразительных искусств. Греки называли его «стоя» – отсюда наименование философской школы «стоиков», любивших, как, впрочем, и простые граждане, собираться в тени колонн.
Акрополь инженеры и каменщики окружили мощной опорной стеной, укрепляющей южный склон горы и одновременно поддерживающей, наподобие площадки, просторную плоскую террасу – подходящий фундамент для будущего храма. В академии, за городской стеной, Кимон расширил спортивную площадку для тренировок юных атлетов, появились каналы, фонтаны, тенистые аллеи, беговые дорожки. В Пирее поднялся новый храм в честь божественного героя, только что причисленного к афинскому пантеону. Имя ему было Эвримедонт.
Продолжая дело, начатое Фемистоклом, Кимон решил еще теснее привязать Афины к морю при помощи стен. В конечном итоге эти мощные фортификационные сооружения, начинающиеся у городских ворот, дойдут внизу до Пирея и далее до Фалерона, находящегося почти в четырех милях от Афин. При Кимоне был заложен фундамент – тонны бута покрыли болотистую местность между городом и морским побережьем.
Персы стерли город с лица земли, но не прошло и двадцати лет, как он возродился. Попытка персов сокрушить афинян парадоксальным образом обернулась для последних взлетом на новые высоты. Превращение маленького города-государства в лидера мощного морского объединения произошло при Кимоне. Но он не предвидел, к каким поразительным переменам в самом характере обыкновенных афинян это приведет. Город становился огромной, роскошно оформленной сценой, и простые горожане, ветераны целого ряда победоносных морских кампаний, вдруг почувствовали, что готовы взять режиссуру разыгрывающегося спектакля в свои руки.
Я утверждаю, что бедные и простого звания люди имеют право ставить себя выше ро-довитых и богатых, потому что именно простые люди водят корабли и укрепляют город.
Ксенофонт-Оратор
Весло и корабельная банка простого гражданина Афин могут показаться предметами менее поэтическими и возвышенными, нежели щит и копье гоплита, но теперь всему миру стало известно, что мощь города зависит от быстроходных триер и сильных экипажей. В глазах иноземцев простой афинянин был властителем морей. Дома он по-прежнему оставался гражданином второго сорта. Закон давал ему возможность участвовать в голосовании, но закрывал дорогу к выборным должностям. Да и повседневные заботы нередко не позволяли ему принимать участие в городских собраниях. Афины были не столько демократией, сколько городом-государством, которым управляют богатейшие из его граждан. Все архонты и стратеги происходили из наиболее состоятельных семей, а планка имущественного положения была установлена так высоко, что до нее не дотягивались даже десять тысяч гоплитов. Обыкновенному гражданину оставалось только выбирать себе предводителей – сам он в их круг попасть не мог.
После Саламина совет аристократов и состоятельных граждан методично ущемлял полномочия демократического совета и народного собрания. Эта группа избранных называлась ареопагом (буквально: «Холм Ареса») – объединение бывших архонтов. Его пожизненные члены, числом около трехсот, оказывали сильнейшее воздействие на политический курс Афин. Собирались они в той части Акрополя, которая была посвящена богу войны, и оттуда, в буквальном смысле сверху, поглядывали на то, что происходит в городе.
В годы, последовавшие за победой при Эвримедонте, когда Кимон был целиком поглощен борьбой за рынки и рудники Фасоса, радикально настроенные демократические силы Афин наконец-то обрели сильного лидера. Это был Эфиальт, гражданин, уже успевший сделать себе имя в городе: в качестве морского военачальника он водил эскадру в восточное Средиземноморье, а как публичная фигура завоевал репутацию человека неукоснительно прямого и неподкупного.
Эфиальт был одним из тех немногих афинян, чьи имена возникают в «Илиаде» и «Одиссее». Согласно мифу, Эфиальт вместе со своим братом Отом, отличавшимся, как и он, недюжинной силой, дабы добиться любви Геры и Артемиды, замыслили взгромоздить на Олимп гору Оссу, а на нее Пелион. Это были истинные дети моря. Их мать, юная девушка, влюбленная в Посейдона, зачала близнецов, омочив себе колени морской водой. Достигнув зрелости, братья заковали в цепи могучего Ареса, тем самым бросив вызов богам. Повторяется история с Кимоном, которому молва, как помним, приписывала связь с Тесеем, – древний миф освящает своим авторитетом повседневные события. И стало быть, вызов, который афинянин по имени Эфиальт бросает властителям, пребывающим на Холме Ареса, даже в глазах его противников обретает некую божественную предопределенность.
Начал Эфиальт с того, что призвал отдельных ареопагитов к суду по обвинению в недолжном поведении: так, при помощи юридических процедур он добивался политических целей. Далее, бросив некоторую тень на почтенный совет, он предпринял широкомасштабное наступление на привилегии и прерогативы, которыми наделили себя его члены. В результате были приняты новые законы, по которым ареопаг оказался подотчетен совету пятисот, народному собранию или судам. В конце концов в ведении ареопага не осталось ничего, кроме двух случаев: убийство и ущерб, нанесенный священным оливковым деревьям. В качестве торжественного символического жеста Эфиальт убрал таблички с начертанными на них законами из традиционного места, где они всегда хранились, – из Акрополя, и перенес на агору, где каждый мог прочитать и свериться с ними.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments