История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том I - Фредерик Коплстон Страница 30

2. Аристотель утверждает, что Сократа можно с полным правом считать изобретателем «индуктивных аргументов». Однако было бы ошибочным как предполагать, что, исследуя «универсальные понятия», Сократ был озабочен метафизическим статусом универсалий, так и полагать, что, используя в своих беседах «индуктивные аргументы», Сократ ставил перед собой задачу исследовать проблемы логики. Аристотель, оглядываясь на метод Сократа и его практическое применение, выразил его в логических терминах; однако из этого вовсе не следует, что Сократ разработал теорию индукции с точки зрения логики.

В чем же заключался метод Сократа? Он принял форму «диалектики», или беседы. Сократ вступал в разговор с каким–нибудь человеком и пытался выяснить его взгляды на ту или иную тему. Например, он признавался, что не знает, что такое храбрость, и просил своего собеседника просветить его на этот счет. Или Сократ направлял разговор в такое русло, чтобы речь зашла о храбрости, и, когда его собеседник произносил это слово, просил его пояснить, что такое храбрость, признаваясь в своем неведении и желании узнать. Поскольку собеседник употребил это слово, то предполагалось, что он представляет себе его значение. Когда он выдавал свое определение или описание понятия «храбрость», Сократ признавался, что рад это услышать, но тут же доверительно сообщал, что хотел бы выяснить один–два неясных момента. Соответственно, он задавал вопросы, давая возможность собеседнику высказать свои мысли, но строго следя при этом, чтобы разговор не отклонялся от темы, и давая собеседнику понять, что предложенное им определение храбрости неточно или неполно. Собеседник высказывал новое или усовершенствованное определение, и процесс поиска истины продолжался, пока наконец не вырабатывалась формулировка, удовлетворявшая всех, либо собеседники расходились, не придя ни к какому результату.

Диалектика Сократа, таким образом, заключалась в следовании от неадекватного определения к адекватному или от рассмотрения конкретных примеров к формулировке универсального понятия. Иногда собеседники не приходили ни к какому результату⁴, но в любом случае цель была одна – сформулировать истинное и универсальное понятие, а поскольку беседа продвигалась от частного к общему или от менее совершенного к более совершенному, то мы с полным правом можем назвать этот процесс индуктивным. Ксенофонт упоминает некоторые из этических понятий, которые исследовал Сократ и природу которых он надеялся запечатлеть в определениях, – например, набожность и безбожие, справедливость и несправедливость, храбрость и трусость⁵. (В ранних диалогах Платона исследуются те же самые моральные ценности: в «Евтифроне» – набожность (безрезультатно); в «Хармиде» – умеренность (безрезультатно); в «Лисисе» – дружба (безрезультатно).) К примеру, в беседе рассматривается природа несправедливости. Приводятся ее примеры – обман, причинение вреда, обращение в рабство и другие. Далее подчеркивается, что несправедливыми подобные действия считаются только в том случае, если они совершаются в отношении друзей. Тогда Сократ приводит такой пример: предположим, что человек крадет меч у своего друга, пребывающего в отчаянии и намеревающегося покончить жизнь самоубийством. Можем ли мы назвать этот поступок несправедливым? Нет, не можем. Не будет несправедливости и в том случае, если отец обманом заставит своего больного сына выпить лекарство, которое его вылечит. Таким образом, выясняется, что действия можно назвать несправедливыми только в том случае, если они совершаются против друзей с намерением причинить им вред⁶.

3. Такая диалектика конечно же раздражала, обескураживала или воспринималась как глумление теми, кого Сократ уличал в невежестве или кому наносил чувствительный удар по самолюбию. Зато молодежь, группировавшуюся вокруг Сократа, восхищало его умение загонять «стариков» в угол. Однако Сократ вовсе не ставил перед собой задачу глумиться над людьми или приводить их в замешательство. Он занимался поисками истины, но не ради нее самой, а для того, чтобы понять, что такое праведная жизнь, ведь для того, чтобы совершать правильные поступки, надо знать, какие из них правильные, а какие – нет. Поэтому его ирония и его признания в невежестве были совершенно искренними, он не знал, но хотел узнать, а также хотел побудить других серьезно задуматься над тем, как надо заботиться о своей душе; а заботу о душе Сократ считал исключительно важным делом. Сократ был глубоко убежден в том, что душа, как думающий и обладающий волей субъект, есть бесценный дар, и он хорошо понимал, какую огромную роль в ее воспитании играют знания, истинная мудрость. Каковы же истинные ценности человеческой жизни, которые реализуются в поведении? Сократ называл свой метод «повивальным искусством», не только проводя аналогию с профессией своей матери, но и выражая свое стремление помочь другим самостоятельно дойти до истины, которая поможет им совершать правильные поступки. Поэтому не трудно понять, почему Сократ придавал столь большое значение определениям понятий. Это был не педантизм, а искренняя убежденность в том, что только четкое понимание того, что является истинным, а что – ложным, позволит человеку по–настоящему управлять своей жизнью. Сократ хотел, чтобы истинные идеи рождались в форме четких формулировок, не ради отвлеченных размышлений, а ради применения их в повседневной жизни. Отсюда его увлеченность этикой.

4. Я уже говорил, что интересы Сократа лежали преимущественно в сфере этики. Аристотель недвусмысленно заявляет, что «Сократ занимался моральными проблемами»⁷. И еще одно высказывание Аристотеля: «Сократ исследовал, что такое добродетель, и был первым, кто поставил вопрос об универсальных понятиях»⁸. Это высказывание Аристотеля, вне всякого сомнения, опирается на образ Сократа, созданный Ксенофонтом.

Платон в своей «Апологии» приводит слова Сократа о том, что он ходил туда, где мог принести наибольшую пользу своим согражданам, стараясь «убедить каждого из вас, что, прежде чем позаботиться о своих личных интересах, нужно заглянуть в свою душу и подумать, наделены ли вы добродетелями и мудростью; а прежде чем защищать интересы государства, нужно посмотреть, что это за государство; и этот порядок следует соблюдать во всех своих начинаниях». Такова была миссия Сократа, которую, как он полагал, возложили на него в Дельфах боги – побуждать людей заботиться о самом ценном из того, что они имеют, – о душе, путем обретения мудрости и добродетели. Он не был ни логиком–педантом, ни критиком, разрушающим устои, но человеком, на которого возложена миссия. И если он критиковал и выставлял на посмешище поверхностные знания и легкомысленные суждения, то делал это не из тщеславного стремления продемонстрировать свое умственное превосходство, а был движим желанием принести добро своим собеседникам, помочь им изучить себя.

Конечно, не следует думать, что у гражданина греческого города–государства этические интересы были отделены от политических, ибо грек был в первую очередь гражданином, и праведный образ жизни означал для него подчинение законам своего города. Так, Ксенофонт сообщает нам, что Сократа интересовало, что такое город, что такое государственный муж, что такое власть людей, откуда пошли люди. И мы уже приводили совет Сократа из «Апологии» о том, что, прежде чем рассматривать интересы государства, надо выяснить, что это – государство как таковое. Но из последнего замечания и из всей жизни Сократа видно, что он интересовался не политикой отдельных партий, а политической жизнью в ее этическом аспекте. Для грека, желавшего вести праведный образ жизни, очень важно было понять, что такое государство вообще и что означает быть хорошим гражданином, ибо мы не можем защищать интересы государства, не зная его природы и не представляя себе, каким должно быть хорошее государство. Знание – это основа нравственного поведения.