Стоять насмерть! - Илья Мощанский Страница 30

Перевал уже можно было разглядеть, но путь к нему предстоял еще долгий и опасный. Я поднес к глазам бинокль и заметил словно какое-то движение под перевалом. Присмотрелся внимательней — вроде бы начала движение гряда камней ниже гребня. Такое может показаться в горах, когда над склоном проплывает пелена прозрачных облаков. Но в данном случае было что-то другое. Протер окуляры. Снова приник к биноклю… Цепочкой, друг за другом, чтобы не вызвать лавину, вниз шли бойцы отряда Г. И. Хатенова.

Радость, охватившую нас при встрече, я описать не могу. Хатенов рассказал, что всю прошлую ночь на перевале бушевала метель, и к утру лагерь оказался погребенным под толстым слоем снега. И хотя несколько бойцов получили обморожения, Георгий остался на перевале, так как не поступил приказ отходить. Опасаясь лавин, он не решился и посылать бойцов в полк для связи.

Заметив нас, Хатенов правильно оценил обстановку и без колебаний начал спускаться со своими людьми. Этим он спас и нас, и свой отряд.

До леса мы шли осторожно, помня об опасности появления лавин, а дальше до поляны, где находился медсанбат, буквально мчались.

Вскоре всех разместили в землянках, в палатках у хороших печей, у костров, а тем, кто получил обморожение, была оказана необходимая медицинская помощь…

На другой день после описанных событий я вернулся в штаб дивизии, который обосновался теперь поблизости от входа в ущелье Секен, куда лишь немного не доходили автомашины. Наш отряд был расформирован. Его заменил 1-й отдельный горнострелковый. Георгий Иванович Хатенов возвратился в родной кавалерийский полк.

Зима наступила в горах неожиданно. Снег лег на густую траву, хотя с деревьев еще не опала листва. Холода принесли много неприятностей войскам и особенно высокогорным гарнизонам. Но дело было не только в морозе. Очень усложнилось сообщение с войсками и их снабжение.

В штаб дивизии стали поступать сведения о засыпанных лавинами землянках, о погибших в лавинах людях.

С передовой докладывали, что у противника наблюдается та же картина. Однажды целый взвод егерей, пересекавший склон недалеко от перевала Клухор, был сметен снежной лавиной, вызванной их передвижением. Позднее мы узнали, что так же, как у нас, обстояло дело и на всех других перевалах Главного Кавказского хребта. Особенно существенны были потери от мороза и лавин в первый месяц после выпадения снега: люди не успели приспособиться к новым условиям, да и сама опасность лавин всегда очень велика именно в начале зимы.

На перевале Донгуз-Орун огромной снежной лавиной был снесен отряд в составе сорока шести бойцов и командиров, двигавшихся с грузом боеприпасов и продуктов. Двадцати шести бойцам удалось, хотя и с большим трудом, самостоятельно высвободиться из-под снега, а остальные остались в снежном плену. И произошло это потому, что спасшиеся не знали правил розыска людей, погребенных лавиной. Не обнаружив никого из товарищей на поверхности, уцелевшие бойцы вернулись в часть и сообщили о трагедии. Прибывший на место падения лавины спасательный отряд во главе с альпинистами откопал почти всех погребенных. Но помощь пришла слишком поздно… И подобных потерь в тот период было немало.

Встревоженный сложившейся ситуацией, командир дивизии поручил мне проинспектировать все наши части, дислоцированные выше штаба по направлению к Клухорскому перевалу. Требовалось оценить степень лавинной опасности в районе расположения этих частей и в случае необходимости передислоцировать их в другой район. Кроме того, предстояло произвести маркировку дороги на этом участке: указать опасные места, направления возможного схода лавин, наметить безопасные пути обхода. В мою задачу входили и беседы с личным составом о лавинной опасности, о способах постройки снежных пещер и укрытий от ветра и мороза, об утеплении землянок с помощью снега, а также о мерах, предупреждающих обморожения.

На задание отправился с неизменным моим спутником Нурулиевым. Обстановка, с которой я столкнулся в войсках, была везде примерно одинаковой: мороз и лавины угрожали многим частям и подразделениям. Пришлось принять ряд разных мер, предотвращающих гибель людей в сложившейся обстановке.

…На передовой, в низкой пещере командного пункта 815-го полка командиры и отдыхающие бойцы сидели согнувшись. Под ногами почти везде лежал снег. Каменный потолок заиндевел, и с него непрерывно капало. Обогревалось это убежище маленьким камельком. И все же здесь было лучше, чем на перевале под высотой 1360, который, кстати сказать, был виден отсюда. Там клубились облака и бушевали вздымаемые ветром снежные вихри…

Ознакомившись с состоянием нашей обороны на подступах к Клухорскому перевалу, я в конце октября вернулся в штаб дивизии, доложил о проделанной работе, написал отчет и стал собираться в Тбилиси в штаб фронта» ^[28].

После этих событий, как уже упоминалось, военинженер 3-го ранга A. M. Гусев убыл в Тбилиси для назначения начальником альпинистского отделения оперативной группы по обороне Главного Кавказского хребта Закавказского фронта.

Если альпинистское отделение занималось в основном обеспечением боевой деятельности горнострелковых подразделений и частей, то на специальную группу инспекторов горнолыжной подготовки возлагалась организация и проведение специальной подготовки в горнострелковых соединениях фронта. Возглавил эту группу старший лейтенант К. Джавришвили.

В ведении отдела боевой подготовки штаба Закавказского фронта входила и созданная в ноябре 1942 года школа военного альпинизма и горнолыжного дела — ШВАГЛД. Первым начальником школы был капитан В. Андреев, его помощником стал воентехник 1-го ранга И. Черепов. Обучением альпинизму руководил капитан Е. Абалаков, занятия по горнолыжному делу вел лейтенант П. Родионов, методический материал разрабатывал политрук Е. А. Белецкий. Все эти руководители являлись мастерами и заслуженными мастерами спорта.

Подбор высококвалифицированных преподавателей, постоянная забота и внимание к школе со стороны отдела боевой подготовки фронта, и, в частности, его начальника полковника С. Шестакова, — все это способствовало успешной подготовке командиров для горных войск.

Таким образом, становится видно, что к концу 1942 года в составе Закавказского фронта была создана целостная и жизнеспособная система подготовки боевых горных подразделений Красной армии.