От фермы к фабрике. Новая интерпретация советской промышленной революции - Роберт Аллен Страница 30

Рост производительности фермерских хозяйств может иначе, но от этого не менее позитивно, сказываться на экономическом прогрессе. Так, увеличение притока инвестиций в промышленный сектор требует соответствующего прироста свободного капитала. И именно аграрный сектор может способствовать его наращиванию за счет расширения масштабов торговли сельскохозяйственной продукцией. Объем средств, которыми располагает аграрный сектор, рассчитывается методом вычета суммы приобретений, произведенных элементами отрасли, из суммы поступлений, вырученных от продажи продуктов деятельности элементов отрасли. Следовательно, любой фактор, способствующий росту продаж сельскохозяйственной продукции (например, увеличение объемов производства), — это дополнительный прирост к инвестиционному капиталу промышленности. Если рынок сбыта сельскохозяйственной продукции распространяется на внешние торговые связи государства, то в этом случае доход от продажи поступает в иностранной валюте, что является источником финансирования импорта средств производства. Подобная практика существовала в России в эпоху поздней империи. Большой объем продаж также служит источником повышения спроса на продукцию промышленности, так как аграрный сектор предоставляет крестьянам возможность накапливать денежные средства, которые могут быть потрачены на приобретение товаров промышленного производства. Однако существует и другая сторона медали. Например, расширение внутреннего рынка сбыта для промышленных производителей оказывает обратный эффект на накопление средств, так как это предполагает приобретение аграрным сектором большего объема продукции именно на внутреннем рынке, а следовательно, приводит к ситуации, когда в распоряжении сельскохозяйственных элементов на любом уровне отрасли оказывается меньший объем свободного капитала. Исходя из этих соображений, Преображенский считал, что необходимо меньше стимулировать внутренний сбыт, в то время как Бухарин, напротив, был активным сторонником расширения его масштабов. В любом случае, если речь шла о том, что необходимо интенсифицировать приток капитала, с одной стороны, и стимулировать внутренний рынок, с другой, то оптимальным способом было повышение объемов торговли. При этом именно рост производительности сельского хозяйства позволял выполнить обе задачи.

Возникает вопрос: насколько реальными были для экономики Советов подобные инвестиции в промышленное развитие? В этой главе речь пойдет о таких аспектах, как расширение производства, высвобождение трудовых ресурсов и рост объемов торговли. В рамках этого анализа я привожу сравнение состояния аграрного сектора в России и сельского хозяйства североамериканских Великих равнин в 1910-1920-е гг. При сравнении становится очевидно, что в СССР существовали колоссальные возможности для сокращения занятости в аграрном секторе, но при этом едва ли можно было найти оптимальный способ стимулирования прироста производительности сельского хозяйства.

С 1960-х гг. рынок сбыта сельскохозяйственной продукции в развивающихся странах не переживал серьезных затруднений — технологии «зеленой революции» позволили существенно нарастить объемы сельскохозяйственного производства. Поэтому в тех странах, которые испытали на себе влияние технологического прогресса, увеличение продаж товаров, произведенных аграрным сектором, не отражалось на уровне внутреннего спроса на аналогичные категории продукции со стороны крестьян. Анализ ситуации в странах Северной Америки демонстрирует, что советское производство оказалось в значительно менее выгодной позиции; это позволяет сделать вывод, согласно которому коммунистическая приверженность идее расширения внутреннего рынка имела под собой вполне реальные основания. Заключительная часть главы посвящена анализу рыночных тенденций в Советском Союзе в период в 1913–1928 гг., позволяющему определить, насколько крестьяне были готовы снабжать продовольствием города. В ходе этого исследования можно проследить, что, несмотря на очевидную сложность ситуации, существовал определенный — и нередко обоснованный — оптимизм в оценке перспектив. Таким образом, приоритетность расширения рынка сбыта сельскохозяйственной продукции, характерная для коммунистической модели, имела определенные основания, хотя следует отметить, что опасения коммунистов в то же время были несколько преувеличены.

Сравнение сельскохозяйственной отрасли России и стран Северной Америки: производительность

На протяжении длительного времени аграрный сектор России воспринимался как технологически отсталая отрасль. Подобные суждения обычно строились на основе сопоставления производительности зерновых полей в России и Украине с соответствующими показателями стран Западной Европы, которые были существенно выше. Однако нужно заметить, что такого рода сравнения неактуальны, поскольку другие страны — такие, например, как Великобритания, — обладали другими климатическими условиями и характеристиками почвы, следовательно, имелись серьезные отличия и в системах землепользования. Для проведения более объективного анализа ситуации в российском сельском хозяйстве в качестве примера для сравнения следует взять показатели региона, обладающего сходным климатом и аналогичным почвенным составом. В рамках данной главы я буду оценивать производительность аграрной отрасли России в 1913 г. в контексте сопоставления ее с регионом Великих равнин Северной Америки, куда входят канадские прерии провинций Манитобы, Саскачевана и Альберты, а также территории Северной Дакоты, Южной Дакоты, штаты Монтана и Вайоминг. Джонсон и Брукс в своей работе (1983) весьма тщательно исследуют советский сельскохозяйственный сектор в период после Второй мировой войны, а также сравнивают его с регионом, аналогичным тому, что я предполагаю рассмотреть в рамках своего анализа ^[39]. Климат на этой территории похож на климат российских широт, отличается высокой влажностью и низкими температурами. Зерновые культуры были основой земледелия обоих регионов, хотя в определенной степени было развито животноводство. Кроме этого, два региона объединяет весьма значимый факт — стремительный рост в период «пшеничного бума» в мире в 1896–1913 гг. В рамках данного исследования предполагается ответить на ряд вопросов. Каковы, например, были показатели российского фермера, в сравнении с достижениями одной из наиболее развитых экономик мира? Что можно сказать о перспективах модернизации сельского хозяйства в СССР на основе результатов этого анализа?

Российская часть данных для сравнения взята из работы Прокоповича (1918, 27–44), в которой он приводит оценки национального дохода в России в 1913 г. В процессе анализа он произвел подсчет чистой производительности сельского хозяйства в пятидесяти провинциях европейской части России — регионе, который является более однородным по составу, чем весь Советский Союз, включающий в себя столь не похожие друг на друга аграрные районы Центральной Азии и Кавказа. Кроме того, именно эта территория является самым близким аналогом Великих равнин Северной Америки. Практически вся эпоха реализации нэпа пришлась на период восстановления сельского хозяйства после разрухи гражданской войны, что является дополнительным фактором, препятствующим проведению полноценного анализа ситуации, и еще одной причиной, по которой вместо советской статистики 1920-х гг. целесообразнее обращаться к данным, приведенным в работе Прокоповича. Следует также упомянуть и о другом преимуществе его исследования: анализируя данные, он излагает все детали и неочевидные предположения, на основе которых делается заключение. И именно педантичная детализация позволяет в значительной мере прояснить ряд преимуществ и слабостей сельскохозяйственного сектора России.