Шахматы без пощады: секретные материалы... - Виктор Корчной Страница 30

Однажды в дом Моя позвонили из Швейцарии. Шахматный деятель Ив Краусхар задумал организовать мои выступления в главных городах страны. В сентябре, через полтора месяца после перехода мною за железный занавес, состоялся мой первый выезд «за границу». Я дал в Швейцарии пять сеансов. Во время одного из них я увидел на столе книгу «Анна Каренина» на русском языке. Участвовавшая в сеансе женщина дала мне таким образом понять, что читает и говорит по-русски. Мы познакомились. Госпожа Петра Лееверик будет в дальнейшем занимать на страницах этой книги достойное место.

Я вернулся в Голландию. Пора было подыскивать место для жилья. Довольно быстро я нашел квартиру на Стадионвег, по случаю, в доме, где размещался полицейский участок. Дополнительная гарантия моей безопасности. Не исключено, что именно полиция помогла мне найти столь удобную квартиру, но доказательств у меня нет.

Одним из первых «кусков мебели» я приобрел пишущую машинку на русском языке, восточногерманского производства — «Эрика». Я начал писать свою автобиографию, а кроме того — работать. Два раза в неделю я приезжал в Утрехт на фирму «Фолмак» Ван Оостерома давать шахматные уроки. Чувствовалось, что я сейчас в моде. Меня приглашали на сеансы, хотели со мной беседовать. Мой день был загружен делами с утра и до позднего вечера. Я везде поспевал, я был точен минута в минуту. Я опоздал на встречу единственный раз. Человек собирался написать книгу о спорте в СССР и хотел расспросить меня об этом. Встреча была назначена у меня дома, а я опоздал на 4 минуты. К двери была приколота записка сердитого содержания. Меня просили позвонить по такому-то телефону. Человек, конечно, имел право рассердиться, но мне в то же время было обидно — если я ему так нужен, почему бы ему меня не подождать?! Я позвонил и сказал: «Я виноват, я опоздал на встречу на несколько минут, я очень извиняюсь. Но я очень занятой человек, и наша встреча поэтому никогда не состоится». Человек на другом конце провода был полон негодования! Но мы действительно никогда не встретились…

Печатные издания наперебой спешили взять у меня интервью. Я никому не отказывал, старался отвечать на все вопросы. Было одно исключение: журнал «Панорама» прислал мне список вопросов в письменном виде. Вопросы были политические и настолько трудные, что я счел себя некомпетентным отвечать на них. Я запомнил один, сравнительно легкий: «Писатель Владимир Максимов утверждал, что видел своими глазами в Москве продовольственные карточки на голландском языке. Что Вы можете сказать по этому поводу?» Очень просто. Советский Союз собирался захватить Западную Европу! А после великой победы предстояло кормить покоренные народы… Хм, да здравствует Российский фонд мира и его председатель, коммунист Анатолий Карпов!

Так бы я ответил на вопрос о карточках, если бы взялся отвечать на поставленные вопросы…

Я участвовал в подготовке голландской команды к Олимпиаде в Хайфе. Она выступила там очень успешно. Голландцы не пригласили меня сопровождать команду в Израиль. Это сделали организаторы, пригласив меня на Олимпиаду в качестве почетного гостя. Я поблагодарил за приглашение, освободил две недели от всяческих обязанностей. Потом я сообщил мисс Баккер о намечаемой мною поездке. «Не советую вам ехать, — сказала она. — ваше появление там может быть расценено советскими и их друзьями как провокация». Удивительное слово — «провокация»: вроде бы латинского происхождения, но в него часто вкладывается эдакий иезуитский смысл! Я отменил поездку…

Советские давным-давно узурпировали власть в ФИДЕ и позволяли себе нарушать законы и традиции Международной шахматной федерации. Они послали требование исключить меня из соревнований ФИДЕ на первенство мира. Я был вторым шахматистом мира, и не было никаких юридических оснований исключать меня. Но ожидалась серьезная борьба вокруг этого требования. Однако мне повезло. По замыслу советских была организована параллельная Олимпиада в Триполи (Ливия), а на заседаниях Конгресса ФИДЕ советские так и не появились. В их отсутствие протест против меня был зачитан, а после выброшен в мусорную корзину. Состоялась жеребьевка матчей на первенство мира. Мне выпало играть с Петросяном…

А напряженный 1976-й продолжался. Был организован мой тренировочный матч с Я. Тимманом. Играли в Леевардене. Попутно я вспомнил, что пора заканчивать мою автобиографию, и занимался этой работой по ходу матча. Все же мне удалось выиграть. В треволнениях года я не утратил умения и желания играть в шахматы….

А в январе — феврале следующего года моя автобиография была принята к изданию английским издательством «Батсфорд» и западногерманским «Вальтер Рау Ферлаг».

В заключение года я сыграл еще один короткий тренировочный матч — в Цюрихе с В. Хугом. В Швейцарии начинался шахматный бум; матч игрался в крупнейшем магазине Цюриха «Jelmoli». Мне удалось выиграть 3:1. Творчеством своим, однако, я не был удовлетворен — чтобы творить, нужны спокойные условия жизни…