Геринг, брат Геринга. Незамеченная история праведника - Уильям Берк Страница 30

* * *

Помимо того что во время их знакомства Альберт был в компании некоей прекрасной венгерки, Харвату мало что запомнилось об этой первой встрече. Однако во второй раз Альберт определенно произвел впечатление. Вторая жена Альберта Эрна, союз с которой оказался самым долгим из его четырех браков, страдала от какой-то формы рака дыхательных путей. По рекомендации своего нового босса Хромадко Альберт обратился за помощью в санаторий доктора Харвата. Он хотел, чтобы Харват дал Эрне направление в швейцарский санаторий и бумаги, необходимые для ее путешествия через оккупированную Австрию в Швейцарию. Поначалу Харват не очень хотел связываться с братом Германа Геринга, но, когда Альберт заверил, что он “гражданин Австрии, не является членом нацистской партии и ни интересуется политикой”, Харват охотно ему помог. ^[119]

Когда они сошлись ближе, Альберт и вовсе перестал сдерживаться. Он говорил Харвату, что “Гитлер и его клика” – это Lustmörder – люди, убивающие из садистского удовольствия, что Гитлер “никакой не немец, а австриец”’ и что Альберту “стыдно за Германию”. Он также снабжал Харвата бесценной информацией о настроениях в немецких войсках и о ходе войны. ^[120]

На том этапе жизни моральный компас Альберта, по-видимому, стал вновь барахлить под воздействием появления нового любовного интереса. Вскоре после отправки больной Эрны, с которой он прожил шестнадцать лет, в Швейцарию Альберт подал на развод. Избавившись от Эрны, оставив ее, больную, в одиночестве переживать наступивший конец брака и приближающийся конец жизни, он начал ухаживать за бывшей чешской королевой красоты по имени Мила Клазарова. Младше Альберта на двадцать лет, происходившая из зажиточной буржуазной семьи, Мила всю жизнь вращалась в мире высшего общества и высокой моды. Она идеально подходила Альберту. “Моя мать была очень, очень привлекательной женщиной. Отец быстро в нее влюбился, – вспоминает Элизабет Геринг, единственный ребенок Альберта. – И, насколько я могу судить по бумагам и письмам, которые от него остались, они были сильно влюблены друг в друга”. ^[121]

* * *

С будущей, третьей по счету, женой Альберта познакомили швейцарский посланник в Чехословакии консул Гройб и его невеста Берта Странска на балу в швейцарском консульстве. Альберт и Гройб позже станут сообщниками в организации переправки денег за границу. Используя связи Гройба в швейцарских банковских кругах и его привилегии как швейцарского консула в Чехословакии, им удалось наладить перевод денег на швейцарские счета для помощи еврейским беженцам. ^[122] СД, ^[123] как становится ясно из одного отчета, было все известно об этой финансовой операции, но, поскольку под влиянием Гиммлера сотрудники СД думали лишь о том, как бы подорвать власть Германа Геринга, по их мнению, это была лишь попытка обеспечить активам Германа безопасное швейцарское убежище. ^[124]

Любовь, родившаяся в бальном зале швейцарского консульства, совсем скоро была оформлена как помолвка. У Милы была внешность киноидола Бетти Грейбл: лицо херувима, широко расставленные глаза, румяные щеки, силуэт модели из журнала Vogue. Но в глазах гестапо она была “недочеловеком”, славянкой. Рейнхард Гейдрих, рейхспротектор Богемии и Моравии, был возмущен самой идеей, что брат кумира всех арийцев может жениться на такой женщине. Чтобы дать понять о своем решительном неодобрении, он послал отряд гестапо в семейный дом Милы, и солдаты должным образом перевернули его вверх дном.

Новости об этом скандальном инциденте дошли до аппарата Геринга в Берлине – Герман был в полном неведении относительно помолвки брата. Распоряжавшийся всеми глазами и ушами Forschungsamt (FA) ^[125] Герман ввиду такого сюрприза немедленно потребовал, чтобы Альберт приехал в Берлин с объяснениями. В Берлине Альберт настоял на своем, сказав, что он не член партии и, таким образом, может поступать как ему заблагорассудится. Он, по-видимому, был настолько убедителен, что Герман под конец встал на его сторону и послал своего адъютанта Боденшатца в Прагу, чтобы сгладить ситуацию с Гейдрихом. ^[126]

Встревоженные, но не напуганные Альберт и Мила поженились 23 июня 1942 года в Зальцбурге и провели медовый месяц в сказочном детском убежище Альберта, Маутерндорфском замке. Примечательно, что старший брат на торжествах так и не показался. Он, может, и защищал этих двоих перед Гейдрихом, но ни за что не принял бы их союз. Как позже заметил Альберт, “он даже не прислал мне подарка – ни на свадьбу, ни на крещение моей новорожденной дочери”. ^[127]

* * *

“Рано утром, в шесть часов, двое или даже больше немецких солдат в военной форме вдруг объявились у нас, чтоб арестовать отца. Ему сказали одеться, потому что он был еще не одет. Моя мать была в очень сильном потрясении, едва не упала в обморок. Они забрали отца, и никто не знал, что происходит или куда его уводят”, – вспоминает Иржина Рейхолвова, дочь Харвата и покойная мать Вацлава. ^[128] В день вторжения в Польшу, 1 сентября 1939 года, Харвата вместе с целым рядом других видных чешских интеллектуалов и политиков забрали в тюрьму Панкрац – пыточный дом Гейдриха.

Харвату ни тогда, ни потом не предъявили никакого обвинения, и в суд ему тоже попасть не довелось. Его оставили прозябать в тоскливой темноте камеры не понимающего, почему он там вообще оказался. Тем не менее, реши его тюремщики поведать ему, что было истинной причиной его ареста, он бы им не поверил. Он был арестован за то, что возглавлял детскую организацию. После немецкой аннексии Чехословакии местный союз бойскаутов “Юнак”, третью по величине скаутскую организацию в Европе, немедленно признали противоречащей гитлерюгенду. Позже, 28 октября 1940 года, немецкий госсекретарь протектората Богемии и Моравии Карл Герман Франк объявил его вне закона. Будучи лидером этого популярного молодежного движения, способного составить конкуренцию гитлерюгенду, Харват тоже был объявлен вне закона как представляющий “политическую угрозу” Третьему рейху и, соответственно, взят под арест.