Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны - Станислав Чернявский Страница 30

Возглавлял российскую миссию князь И.А. Кудашев, выходец из старинного дворянского рода, происходящего из Золотой орды. Отец его был директором крупного киевского частного банка, брат – Николай – также дипломат, известный специалист по Китаю. Иван Александрович в 1879-м окончил Пажеский корпус. Затем вступил корнетом в лейб-гвардии Конный полк, в 1882-м переведен в резерв гвардейской кавалерии. Потом на дипломатической службе: в 1896 г. первый секретарь миссии в Копенгагене, а в 1901-м назначен министром-резидентом в Гессене и Саксен-Кобург-Готе. В 1906–1910 гг. служил посланником в Дании, а с 1910 г. – аккредитован в качестве Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра при бельгийском королевском дворе¹⁰³.

В первый же день германского вторжения Кудашев направил в Петроград телеграфное сообщение о заявлении, сделанном ему министром иностранных дел Бельгии. В нем говорилось: «Бельгийское Правительство с прискорбием должно сообщить российскому императорскому Правительству, что сегодня утром вооруженные силы Германии в нарушение установленных договором обязательств вступили на бельгийскую территорию. Королевское Правительство твердо решило сопротивляться всеми средствами, находящимися в его распоряжении. Бельгия обращается к Великобритании, Франции и России как к державам-поручительницам с призывом о сотрудничестве в защите ее территории. Это будет согласованная и общая акция, имеющая целью сопротивление насильственным мерам, примененным Германией к Бельгии, и вместе с тем гарантией независимости и неприкосновенности Бельгии в будущем. Бельгия счастлива возможностью заявить, что она возьмет на себя защиту укреплений»¹⁰⁴. В ответ Николай II поручил посланнику выразить свое отношение к происходившему. В телеграмме королю Альберту I, переданной Кудашевым, есть такие строки: «С чувством глубокого восхищения мужественной бельгийской армией, Я прошу Ваше Величество поверить в Мою сердечную симпатию и принять Мои лучшие пожелания успеха в этой героической борьбе за независимость своей страны»¹⁰⁵.

Зверства немецких оккупантов на бельгийской земле вызвали поголовное бегство гражданского населения в прибрежные города Северного моря – Зеебрюгге, Антверпен, откуда можно было перебраться через Ламанш. Русские же все устремились в Брюссель, рассчитывая на содействие и защиту со стороны представителей России. Поскольку промышленное производство прекратилось, рабочие лишились заработка. Студенты были традиционно бедны, а «курортники» – даже некогда богатые – стали нищими, так как обмен рублей на местную валюту прекратился¹⁰⁶.

По требованию И.А. Кудашева брюссельское отделение Петроградского международного коммерческого банка с понятным неудовольствием согласилось принимать рубли по льготному курсу (200 франков за сто рублей), но только на основании выдаваемых консульством удостоверений о том, что предъявитель – русский подданный и заслуживает содействия банка. При этом на обмен принималось не больше ста рублей от каждого отдельного лица. Позже эту проблему решили более простым способом, поскольку миссия получила указание МИДа о порядке обмена русских денег в российских миссиях и консульствах по льготному курсу 250 франков за сто рублей. Содействие банка оказалось излишним, и русские деньги менялись как миссией, так и в подведомственных ей консульствах.

Оперативное решение финансовых вопросов облегчило возможность возвращения домой тем немногим, кто лишь случайно, вследствие прекращения нормальных сообщений, оказался в затруднительном положении. Однако проблему удалось решить лишь частично, поскольку основной контингент не имел ни гроша.

Как и во многих других европейских государствах, военные действия привели в Бельгии к резкому подъему активности гражданского общества. Наряду с существовавшими ранее благотворительными организациями возникали новые комитеты, комиссии, фонды по оказанию помощи пострадавшим гражданам, независимо от их национальности или принадлежности к тому или иному государству. Что касается помощи российским подданным, то с инициативой, как правило, выступали дипломаты, но реализовывали ее волонтеры при широкой поддержке местного населения. Так случилось и в Брюсселе.

Общественным центром русской колонии уже многие годы являлись православная церковь, клуб и читальня. На их базе решили создать Комитет взаимопомощи. Представители избранного Комитета предложили миссии свои услуги по организации помощи неимущим. Они арендовали пустующий дом для устройства в нем общежития или, скорее, ночного убежища, помещение же, занимаемое русским клубом, превратили в столовую.

Располагая небольшим капиталом, образовавшимся из частных пожертвований, миссия смогла предоставить Комитету денежные средства, необходимые для оборудования ночлежного дома и столовой. Для дальнейшего существования этих заведений членами Комитета, а также сотрудниками миссии и консульства собирались частные пожертвования. Кроме того, до выезда миссии из Брюсселя Комитету выделили дополнительно 600 франков¹⁰⁷.

Столовая, открытая русским Комитетом, пользовалась большой популярностью, и в ней кормились не только неимущие, которым обеды отпускались бесплатно, но и лица, имевшие достаточные средства, чтобы заплатить за еду весьма скромную цену, назначенную Комитетом.

Более сложным оказалось организовать ночлежный дом для рабочих. Выяснилось, что его меблировка слишком дорога, и поэтому вместо кроватей пришлось довольствоваться сеном и соломой, на которых ночевали бездомные беженцы. Представители интеллигенции размещались по частным квартирам, с хозяевами которых Комитет заключал особые соглашения. В результате, хотя подобная «сортировка» разнородных по происхождению, образованию и достатку подданных вызывала определенное недовольство, Комитету удалось предотвратить более серьезные столкновения и трения, которые могли бы произойти в условиях сосредоточения этих лиц в общем помещении. Деятельность благотворительного Комитета оказывала существенную поддержку миссии, давая возможность консульским работникам сосредоточиться на юридических вопросах и организации транспорта. Миссия выдавала заверенные печатью купоны на проезд в Лондон и Париж, которые обменивались в железнодорожной кассе на соответствующие билеты. Когда немцы оккупировали Брюссель, в нем остались только те русскоговорящие, которые привыкли считать Бельгию второй родиной и прервали все связи с Россией.

С наибольшими сложностями в работе с российскими беженцами столкнулись сотрудники консульства в Антверпене.

Население этого всемирно известного морского порта состояло из людей многих национальностей, говоривших на разных языках. Простые люди занимались обслуживанием судов, перевозкой товаров и рыбной ловлей. Богатые – банковским делом и торговлей бриллиантами. Русскоговорящая колония (в основном евреи и поляки) была довольно многочисленной.

В городе работали консульства 22 государств. По численности эти учреждения невелики – как правило, по 3–4 сотрудника. Такое же штатное расписание и в российском консульстве, деятельность которого концентрировалась на обслуживании судов и работе с моряками, служившими на иностранных судах. Как докладывали в Петербург консульские работники, «в течение летних месяцев этот беспокойный элемент не причиняет больших хлопот, так как моряки легко находят места на иностранных судах. Наплыв назойливых просителей начинается с сентября и продолжается до мая месяца. Что касается русской колонии, то она состоит исключительно из евреев, а поскольку на месте существует несколько еврейских благотворительных обществ, то консульству мало приходится иметь дело с выдачей им пособий. Основная работа заключается в выдаче и продлении паспортов, легализации документов, оповещении военнообязанных о сроках призыва, оформлении наследств и браков»¹⁰⁸.