Комитет-1991. Нерассказанная история КГБ России - Леонид Млечин Страница 30

Майор Виктор Иванович Шеймов, сотрудник 8-го (шифровального, то есть обеспечивающего безопасную связь всей системы) главного управления КГБ, унес с собой серьезные секреты. Он перешел к американцам в 1980 году. Майор был настолько важен для американцев, что его тайно вывезли из Москвы вместе со всей семьей.

– А как осуществлялись инспекторские проверки?

– Прилетел, собираешь личный состав. Обращаешься к начальнику отдела: доложите обстановку, познакомьте с результатами работы. Он начинает докладывать. И видно: или люди, так сказать, лапшу на уши вешают, или действительно есть результаты – оперативные игры, вербовки иностранцев, разоблачение организованных преступных групп. Некоторые оперативные работники строили работу по принципу – крестики, палочки, нолики. Главное – количество встреч, количество сообщений. Вот он и отчитывается цифрами: сколько раз встретился с доверенными лицами, сколько сообщений получил и так далее. А результатов-то нет.

– И что с ним делать? Ну серый работник. Не увольнять же за это?

– Не уволишь. Иногда поправишь, иногда терпишь. Показуха – страшное зло. Она осталась еще со сталинских времен, когда надо было показать количество разоблаченных врагов…

– А если надо было разобрать конфликт среди коллег? Как вы выясняете, кто прав, кто виноват?

– Обычно опрашиваешь окружение. С одним побеседуешь, с другим, и, как правило, истина всплывает быстро. Хотя, бывало, оба не правы.

Инспекторское управление по численности было самым небольшим в комитете. Но инспекторов (полковничья должность) наделили большими правами. И перспективой. Приходили, как правило, с должности заместителя начальника областного или краевого управления. Поработав в Москве, получали назначение с повышением – начальником управления и могли рассчитывать на генеральские погоны.

– Мы сидели втроем. Дружная сложилась компания. Друг другу помогали. Обстановка товарищеская. Кабинет на пятом этаже с окнами на Мясницкую улицу. Комната небольшая. Три стола – и тесновато. Вешалка. Тумбочка, графин с водой. Отдельно держали кипятильники, чай, чтобы пожарные не обнаружили. Вот и весь быт. У каждого свой сейф. Уходя, опечатывали пластилиновой печатью. Утром приходишь, проверяешь. Печать не тронута, значит, все нормально.

– А что в сейфе?

– Пистолет Макарова. Как в Москву перевелся, сразу выдали. Порядок такой был. Зачем его выдавали работникам Инспекторского управления, не знаю. Наверное, на случай самообороны. Но если бы в августе 1991 года демонстранты пошли на штурм, вряд ли кто-то решился бы применить оружие. Периодически оружие проверял работник секретариата управления кадров. Два раза в год устраивали соревнования по стрельбе, чтобы не раскисали, форму поддерживали.

– Что еще в сейфе хранили?

– Документы. Приказы и указания КГБ СССР, которыми постоянно приходилось пользоваться, инструкции по делопроизводству.

– А бутерброды, бутылочку?

– Это в тумбочке, не в сейфе. Открыл тумбочку, налил, пожалуйста…

– И не боялись?

– Нет. Единственное… Выходишь из здания, от прапорщика лицо отвернешь, чтобы не дыхнуть. И все.

– Прапорщики такие внимательные? Кстати, неужели прапорщик действительно успевал внимательно изучить ваше удостоверение, убедиться, что оно подлинное?

– Разные были прапорщики. Некоторые дотошные. Берет и в самом деле сличает фотографию с оригиналом. А был у нас комичный случай. Возвращались из командировки. Когда на самолет билеты брали, все удостоверения на стол выложили. Потом разобрали. Один из старших инспекторов взял чужое – первого заместителя начальника Инспекторского управления генерал-майора Геннадия Михайловича Гришанина. И с этим удостоверением месяц проходил! А Гришанин с его документом. Гришанину прапорщик в любом случае в удостоверение не смотрел, потому что в лицо знал. Но инспектор-то предъявлял чужой документ, и прапорщик ему козыряет: генерал идет. В конце концов какой-то дотошный заметил: извините, это не ваше удостоверение.

– А если удостоверение дома забыл?

– Приходилось разворачиваться и ехать домой. Не пустят.

– А разовый пропуск выписать?

– Ну, если что-то неотложное, можно попросить товарища выписать пропуск. Но это не принято.

По мере продвижения по службе количество телефонных аппаратов менялось. Сначала полагались только городской телефон и телефон закрытой оперативной связи – для разговоров внутри комитета. В принципе можно было заказать и междугородние переговоры. Но рекомендовали по аппарату ВЧ разговаривать. Отдельная была кабинка, куда все могли зайти, чтобы позвонить в любой город, в местное подразделение комитета. Получил повышение – ставят аппараты правительственной связи АТС-2 и АТС-1. С равным тебе по рангу мог поговорить напрямую, минуя секретарей и помощников. Звонить по АТС-1 – это уже престижно.

– Какие были правила? Подчиненный заходит, вытягивается во фронт, козыряет: «Товарищ полковник, разрешите войти»?

– Нет. Обычно кто-то заглядывал, видит – я занят, говорит: потом зайду. Если я свободен, спросит: можно? Заходи. Садимся по-товарищески.

– Обращались по имени-отчеству или по званию?

– По имени-отчеству, а иногда просто по имени. Самые ближайшие сотрудники, мы друг друга звали по имени.

– Но когда вы заходили к начальнику управления, тут уж по всей форме: разрешите, товарищ генерал?

– Я звонил сначала секретарю, чтобы он время мне в графике выделил. К назначенному времени заходил в приемную. Постучишь в дверь: разрешите? Входите. Никакого солдафонства. Только однажды меня заставил щелкать каблуками Филипп Денисович Бобков.

Генерал армии Бобков, можно сказать, всю жизнь прослужил в КГБ. Он много лет руководил 5-м управлением, которое занималось борьбой с инакомыслием, а потом стал первым заместителем председателя. Бобков был одной из самых сильных фигур в комитете. С ним считались даже те, кто его не любил.

Виктор Иваненко:

– 1987 год. Я узнал, что Бобков едет на Сахалин беседовать с личным составом областного управления по итогам Всероссийского совещания КГБ. А Сахалин я курировал. Помощника Бобкова спросил: «Мне надо ехать?» – «Ну конечно, ты же куратор». Я заранее вылетел на Сахалин – подготовить материалы к совещанию.

Когда появился Бобков, начальник областного управления генерал-майор Александр Васильевич Селих пожаловался:

– Тут уже от вас старший инспектор приехал, чего-то копает.

Филипп Денисович – к Иваненко:

– Это как понимать, что ты раньше первого заместителя председателя КГБ приехал? Меня решил заменить?

Иваненко вытянулся по стойке «смирно»:

– Товарищ генерал-полковник, я созвонился с вашим помощником, все согласовал. Цель поездки – подготовка материалов для вашего выступления. Я не понял, за что вы меня критикуете.