Царская копейка. Тайный проект императора - Валерий Воронин Страница 30

– А какое сегодня число? – вдруг спросил дядя Вова.

– Кажется, девятнадцатое, – ответил Руданский.

– Да, девятнадцатое ноября, – подтвердила Света.

– А сегодня никакого праздника нет? – снова подал голос дядя Вова. – Или государственного, или православного… Любого.

– Вроде бы нет. А что? – поинтересовался я.

– Всё к чему-то приурочивается, с чем-то связано, – продолжил мой собеседник, – вот я и подумал, что не случайно башня Юпитера «заработала» именно сегодня. Всё ведь случается спонтанно, никто заранее этот день не выбирал.

– Возможно, – предположил Кирилл, – в глубоком прошлом был какой-то праздник. И башня Юпитера как-то была с ним связана…

Я же, вспомнив свои ощущения первоклассника, заглянувшего в школьный актовый зал раньше положенного времени, вдруг заявил:

– Это Новый год!

– Новый год… – удивилась Света. – Разве раньше 19 ноября отмечали Новый год?

– Я тоже о подобной дате слышу впервые, – поддержал её дядя Вова.

– Это Новый год условный, – поправился я, – связан он с началом нового цикла времени, истоком которого послужила наша башня Юпитера. Для неё сегодняшний день, как Новый год или как день рождения.

– А ты что думаешь? – спросил дядя Вова у Кирилла.

Но Руданский ничего ему не ответил.

– Чего молчишь? – настаивал дядя Вова.

Я посмотрел на Руданского.

– Да он спит!

В самом деле, писатель крепко спал, буквально «выключившись» на полуслове. Видно запуск башни вконец истощил его силы, будто «высосав» всю энергию.

– Пусть спит, – сказала Света, – не каждый день удаётся провернуть такое…

– Забегая вперёд, скажу, что я не удовлетворился собственным ответом по поводу «Нового года» в этот день. Порыскав по календарям, очень быстро обнаружил, что праздник 19 ноября таки есть. Это день артиллерии. Точнее – «ракетных войск и артиллерии». Я вспомнил, как сравнил башню Юпитера с ракетой после того, как на ней установили шпиль. Казалось, она готова была взмыть в небо. Это и случилось, в её «законный», праздничный день. Так что дата для запуска нашей башни всё-таки подбиралась…

Я расстался с Руданским, крепко обняв его на последок. Всё-таки мы смогли построить эту башню и даже «запустить» её. Мне не хотелось с ним расставаться, но надо было. Через пару дней я уезжал из Севастополя почти на полгода – наметился хороший строительный заказ, от которого отказаться я никак не мог.

В последующие месяцы я поддерживал связь с Кириллом только по телефону. Но новости, которые доходили до меня, не были радостными. Руданский почти не выходил из дому и всё время спал. Вначале я шутил, мол он, как медведь, впал в зимнюю спячку. Затем стал подбадривать Кирилла, чтобы взял себя в руки и не раскисал. Мол, зима на всех из нас действует угнетающе, но надо сбросить с себя хандру. Руданский отвечал вяло и… ничего не менял.

Тогда я созвонился с дядей Вовой, чтобы он, со своей стороны, повлиял на Кирилла. Но и у нашего общего друга ничего не вышло. При следующем телефонном контакте дядя Вова мне сказал, что, очевидно, Руданский получил очень большую перегрузку. Он как «уснул» в тот день, когда мы запустили башню, так и пребывает в таком состоянии уже длительное время. Странно, что он не просыпается…

Всю зиму и почти всю весну я пребывал вне пределов Крыма, и лишь в конце мая мне удалось вернуться домой, в Балаклаву. Первым делом, что я сделал – созвонился с Руданским. Вскоре мы встретились. Писатель выглядел неважно. Худой, в глазах пропал обычный блеск, от былой живости и напора не осталось и следа. И такая слабость чувствовалась в нём – ткни пальцем и упадёт. Как будто бы и правда «высосали» человека. Неужели так на нём сказался этот «запуск» башни? Но, почему-то ни я, ни дядя Вова со Светой такой перегрузки не почувствовали. Впрочем, мы были в тот момент лишь помощниками Кирилла. Всю основную нагрузки он принял на себя.

Другое дело, что и спустя полгода, этот груз никуда не делся. Как придавил Руданского 19 ноября, так и лежит на нём многотонным весом! С этим надо что-то делать…

– А как там башня? – поинтересовался я.

– Стоит, – неопределённо ответил Кирилл.

– Когда ты был в Счастливом?

– Не помню…

Как вскоре выяснилось, за последние полгода Кирилл ездил в Счастливое дважды. Да и то не задерживался возле башни Юпитера больше нескольких часов.

– Тебя что, башня «раздавила»? – не выдержал я.

– Не знаю… Она работает, это ясно. А мне… Мне почему-то очень тяжело. И ехать в Счастливое совсем не хочется. Ольга и Вячеслав звали – приезжай, а я…