Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Евгений Горбунов Страница 30

Если судить по многочисленным пометкам и подчеркиваниям, Сталин очень внимательно ознакомился с полученным документом. Это был характерный стиль генсека по отношению к разведывательной информации, которую поставляли ему обе разведки. Внимательное изучение всех без исключения получаемых документов, подчеркивание наиболее важных мест и свои комментарии на полях. И необходимость держать всю полученную информацию под рукой, то есть в своем личном архиве. На каждом документе, полученном от политической разведки, в верхнем левом углу подпись его рукой: «В мой арх. И. Ст.». В информации от 19 марта он подчеркнул абзац о заключении соглашения между польским и японским генштабами. Очевидно, для него это была первая информация о возможной военной угрозе с Запада и Востока. И, конечно, учитывая эту информацию и возможность заключения союза между двумя странами в Европе и Азии, советская дипломатия пошла на уступки при заключении советско-польского договора о ненападении летом 1932-го. Взаимосвязь между информацией разведки и активностью советской дипломатии очевидна.

28 февраля на стол Сталина легла очередная информация ОГПУ. Сопроводительное письмо было подписано зампредом ОГПУ Балицким. В конце документального материала стояла фраза: «По Особому отделу». На этот раз сработала агентура в японском посольстве в Москве. Балицкий просил Сталина лично ознакомиться с подлинным документом, составленным японским военным атташе в Москве Касахара Юкио 29 марта 1931 года. Документ был озаглавлен: «Соображения относительно военных мероприятий империи, направленных против Советского Союза» и направлен в генштаб в Токио. Балицкий писал: «Касахара входит в партию младогенштабистов, во главе которой стоят генерал-лейтенант Араки (автор лозунга „Забайкалье – японо-русская граница“) и Хасимото – начальник русского сектора генштаба, один из нынешних руководителей политики японских военных кругов». Подчеркивалось также: «Касахара на днях выезжает в Японию, где он получает ответственное назначение в японском генштабе». В Особом отделе были на учете все иностранные военные атташе в Москве, и личность японского подполковника была хорошо известна. В этом документе официальный военный представитель империи в Москве за полгода до начала оккупации Маньчжурии предлагал генштабу как можно скорее начать войну против Советского Союза.

Сталин очень внимательно читал этот доклад. Многочисленные подчеркивания, отчеркивание отдельных абзацев и фраз, нумерация подчеркнутых мест. Он взял из архива предыдущий документ с резюме посла Хирота и, добавив два отрывка из доклада Касахара, получил материал для статьи в «Известиях», наделавшей столько шума и в 1932-м, и после войны во время Токийского процесса, когда этот документ был предъявлен советским обвинением в качестве доказательства подготовки Японии к войне против Советского Союза. Из первого раздела доклада «О политике в отношении СССР в аспекте японо-советской войны» он выделил абзац, обозначив его цифрой два: «… японо-советская война, принимая во внимание состояние вооруженных сил СССР и положение в иностранных государствах, должна быть проведена как можно скорее. Мы должны осознать то, что по мере прохождения времени обстановка делается все более благоприятной для них. Я считаю необходимым, чтобы имперское правительство повело бы политику с расчетом как можно скорее начать войну против СССР».

Во втором разделе японский военный атташе рассматривал «Первоочередные вопросы, связанные с проведением войны с Советским Союзом». Здесь Сталин цифрой три обозначил подчеркнутый им абзац: «Вполне возможно, что, несмотря на нашу стратегию сокрушения и стремление к быстрой развязке, в силу различных условий, нам нельзя будет проводить войну в полном соответствии с намеченным планом действий. Возникает чрезвычайной важности вопрос о конечном моменте наших военных операций. Разумеется, нам нужно будет осуществить продвижение до Байкальского озера. Что же касается дальнейшего наступления на Запад, то это должно быть решено в зависимости от общей обстановки, которая создастся к тому времени, и в особенности в зависимости от состояния государств, которые выступят с Запада. В том случае, если мы остановимся на забайкальской железнодорожной линии, Япония должна будет включить оккупированный Забайкальский край и Дальний Восток полностью в состав владений империи. На этой территории наши войска должны расположиться в порядке военных поселений, то есть на долгие времена. Мы должны быть готовы к тому, чтобы, осуществив эту оккупацию, иметь возможность выжидать дальнейшего развития событий». (Предложения подчеркнуты Сталиным.)

Отметил он также абзац и в разделе «Стратегическая пропаганда»: «Ввиду того что Японии будет трудно нанести смертельный удар Советскому Союзу путем войны на Советском Дальнем Востоке, одним из главнейших моментов нашей войны должна быть стратегическая пропаганда, путем которой нам нужно будет вовлечь западных соседей и другие государства в войну с СССР и вызвать распад внутри СССР путем использования белых группировок внутри и вне Союза, инородцев и всех антисоветских элементов. Нынешнее состояние СССР весьма благоприятно для проведения этих комбинаций…» (Предложения подчеркнуты Сталиным.) Все, что им было отмечено, и составило документальную основу статьи в «Известиях». На сопроводительном письме резолюция Сталина: «Из рук в руки. Членам ПБ (каждому отдельно) с обязательством вернуть в ПБ. Ст.». И рядом, под словом «Читал», подписи Ворошилова, Молотова, Куйбышева и Ягоды. Так что можно не сомневаться, что статья в «Известиях» появилась по решению Политбюро.

Опытный разведчик Касахара понимал, что разведка должна действовать против главного противника со всех направлений: не только с Дальнего Востока, но и с Юга, используя Афганистан и Персию, и из Европы. Поэтому он предлагал военной разведке империи заняться не только сбором сведений об СССР из европейских стран, и в первую очередь в Прибалтике, Польше и Румынии, но и проведением политических комбинаций против СССР. По его мнению, разведка вместе с дипломатией должна была сделать все возможное, чтобы вовлечь наших западных соседей в конфликт в случае войны Советского Союза с Японией. Поэтому он предлагал учредить должность военного атташе, с соответствующим штатом сотрудников, в Румынии. Подполковник считал, и свое мнение высказал в докладе, что Румыния имеет громадное значение с точки зрения проведения политических комбинаций, так как: «В случае войны с Советским Союзом Румыния вместе с Польшей будет сковывать акции Красной Армии против нас. Исходя из наших военно-оперативных планов против СССР нам нужно будет хорошо знать ситуацию в этой стране и иметь правильное представление о румынской армии».

При ознакомлении с объемистым докладом (20 страниц машинописного текста) Сталин обратил внимание на раздел, посвященный дальнейшему развитию вооруженных сил империи. При этом военный атташе рассматривал два варианта развития. Первый – организация вооруженных сил с таким расчетом, чтобы быть готовым к войне с Советским Союзом в любой момент. И второй вариант – постепенное изживание дефектов в деле обороны империи с тем, чтобы через 10 лет завершить программу вооружения армии. И опять карандаш генсека подчеркивал наиболее важные слова доклада: «Вопрос заключается в том – какая установка должна быть принята. Если будет взят курс на скорейшее начало войны с СССР, нужно принять первое положение. Второе положение может быть взято в том случае, если не будет определен точно срок войны с СССР. Нам нужно иметь в виду то, что в настоящий момент или в ближайшем будущем СССР в случае войны с Японией будет лишен возможности развернуть военные операции большого размаха».