Атаман Войска Донского Платов - Андрей Венков Страница 30

За Днестром же была крепость Бендеры, которую Потемкин считал ключом всей провинции и желал «взять на шпагу».

В августе вспыхнули и погасли бои у Бендер. Турки заперлись в крепости и ждали, что их придут спасать. Передовые отряды Потемкина и Репнина встретились на реке Прут и двинулись дальше, к Дунаю, прикрыть осажденные Бендеры от возможного турецкого подкрепления.

В начале сентября лазутчики донесли, а перебежчики подтвердили, что стоит на реке Салче Сераскир Гассан-паша, который по должности капитан-паша. Сам Репнин выехал на рекогносцировку, была перестрелка, и казаки Репнина прикрывали.

7 сентября репнинская армия пошла в наступление. Пехота — в каре, казаки, ушедшие вперед версты на две, раскинули лаву. Командовал лавой Василий Орлов, а для Адриана Денисова, достававшего и Платова, и Кутузова, и самого Потемкина в поисках справедливости, это было первое настоящее сражение. Вспоминал потом Денисов, что вывалили на казаков две толпы турок на добрых лошадях и в хорошем убранстве, был крик и наездничество [68], подскакали они вплотную и стреляли. Денисов свой полк в это время убеждал ударить крепко, указывал на распущенные знамена, и казаки отвечали, что не подведут. Пошла лава вперед и погнала турок, сам Денисов убил одного турка пикой, ударил второго, но промазал, пика застряла в одежде. Турок, разгоряченный боем, остановил лошадь и «крепко» кричал «Алла!». Денисов шарил, но не мог найти саблю, а турок хватался за кинжал. Какой-то казак ударил этого турка в бок своей пикой и пытался свалить с седла. Турок забыл про Денисова, оборотился к поразившему его казаку и «кричал сильным, но умирающим голосом». Денисов бросил пику, отъехал в сторону и воззвал к Господу:

— Владыко великий! Спаси меня и всех христиан от войн!

Казаки подали ему новую пику, он вновь бросился вперед и убил еще двоих, причем один был в сильных конвульсиях и долго боролся со смертью. После этого Денисов возненавидел пику и никогда больше не брал этого оружия в сражения…

Впрочем, у Адриана Денисова все еще впереди, он еще покажет себя!

Таким образом турецкая конница и казаки трижды опрокидывали друг друга и ночью разошлись. На заре разведка донесла, что турецкий лагерь пуст. Казаки устремились в погоню, захватили много обозных повозок, волов отдали армейским начальникам, а вещи, кто был посмелее, все расхватали. Кроме того, в брошенном лагере было найдено три пушки и девять знамен, но об этом Денисов не вспоминает.

Преследуя турок, репнинская армия вышла к Измаилу, устроила перестрелку, от удачного артиллерийского огня загорелось предместье, затем сам город: наконец была пробита брешь в стене. Войска ждали штурма, но Потемкин боялся, что Репнин получит за Измаил фельдмаршальский жезл, и велел отступить на двадцать верст. Дело ограничилось перестрелкой. Денисов вспоминал, что турецкая конница выходила из крепости, но у Денисова и Орлова не было приказа, и они бездействовали, а на левом фланге, где стоял корпус Кутузова, казаки Платова «весьма наездничали». Платов приучал новых казаков.

Отогнав турок к Измаилу, армия стала как бы «зачищать местность» вокруг Бендер. Часть войск была послана во главе с Гудовичем на Хаджибей (будущая Одесса), а полковник Платов получил приказание от генерал-майора Кутузова идти на селение Каушаны.

Уже тронулись, догнал их эскадрон Изюмцев, подскакал командир-немчик, представился:

— Изюмского легкоконного полка секунд-майор Беркли. Прибыл в распоряжение господина полковника Платова.

К Каушанам шли войска по обоим берегам стенной речки, сушь, пыль. Матвей поручил свой полк Ивану Родионову, а сам с братом Петром, Степаном Грековым, Иваном Бузиным, Данилой Ареховым и немчиком, взяв сотню надежных казаков, поскакал в разведку.

Турок не боялись, после удачных боев гоняли их, где только можно.

К Каушанским укреплениям, прикрываясь высоким берегом речки, подошли вплотную. Высунулись. Простым глазом видно было, как турки роют окопы. Летела земля, густая пыль лениво плыла под прохладным ветерком.

— Вот здесь и подойти впритык…

Немчик спешился, полез на берег, встал в открытую, рассматривая турок из-под белой перчатки.

— Эй, слазь! — Данила Арохов подергал его за полу синего кафтана. — Нечего раньше времени открываться.

— Надо немедленно сообщить генерал-майору Кутузову, чтоб поторопился, — заговорил, не обращая внимания на Данилу, немчик. — Их окоп не готов.

Говоря, он не по-русски повышал и понижал голос на каждом слоге.

— Узнавал? Кто таков? — не оборачивая головы, спросил Матвей у брата.

Жизнь в потемкинском штабе учила его знать все о каждом.

— Чухонец, а деды, изюмцы говорят, из какой-то Скотландии, — также чуть в нос ответил Петро.

— Назвали ж… — подивился Матвей.

Чухонец спрыгнул с крутого, осыпавшегося берега и, подойдя к Платову, повторил:

— Надо, чтобы Кутузов поторопился. Их окоп не готов.

— Не готов, говоришь? — Матвей завертел головой, обшаривая взглядом окрестности. — Поезжайте вот с ним, — он указал на Петра. — Бери свой эскадрон и Родионова поторопите. А ты, Петро, скачи Кутузова предупреди.

— Матвей Иванович, а чего Кутузова ждать? Окоп-то не готов, — ухмыльнулся Бузин.

— Да вот и я о том же.

Коротали время под обрывистым берегом. Лазили вверх глянуть на турецкое строительство, поглядывали на дорогу.

— Как же они нас прозевали? И дозоров не видно…

— Так мы ж нес той стороны идем.

Казаки подошли трюпком, почти не подняв пыли, остановились, все еще не замеченные. За ними подвел эскадрон секунд-майор Беркли.

— Все? Значит, что я вам скажу, ребята. Турок нас не ждет, — объяснил Платов, поднимаясь на стременах, чтоб все его видели. — Сейчас, не раскидывая лаву, вылетаем и дуем прямо на окоп. Проскакиваем, — он поднял палец. — Проскакиваем… И залетаем прямо в городок. Всё — наше… Так, господин секунд-майор, вы с эскадроном идете во второй линии, занимаете окоп, — тут он пригладил ус, — и ждете там генерал-майора Кутузова. Ясно? Родионов, командуй!

Не давая никому опомниться, он потянул из ножен саблю. Родионов, выигрывая секунды, скороговоркой вполголоса говорил что-то ближним сотенным командирам. Оглядываясь на Матвея, он прервался на полуслове и, поворачивая на месте садящегося на задние ноги жеребца, прокричал слова команды…

Налет был внезапен, прост и неотразим. Вылетевшие из отрожины оврага казаки без крика одной размыкающейся на скаку толпой понеслись на окоп, перемахнули через низкий, незаконченный бруствер, смешались с толпой взвывших, загалдевших турок и, обгоняя ее, поскакали дальше, в селение.

В селении вышла заминка.