Конец XIX века. Власть и народ - Вольдемар Балязин Страница 30

Министр внутренних дел Толстой хотел, чтобы Мария Александровна уговорила сына дать откровенные показания о тех, кто стоял за спиной их организации, ибо был уверен, что студенты были лишь орудием в чьих-то более страшных, чем они сами, руках. 1 апреля в 10 часов утра свидание состоялось. Оно проходило не в камере, а в отдельной комнате, но в присутствии одного из офицеров, и продолжалось 2 часа.

Потом было еще несколько свиданий, Мария Александровна уговаривала сына раскаяться и уверяла его, что в этом случае ему сохранят жизнь, но он категорически заявил, что это невозможно и он должен умереть. Уже на первом свидании Александр Ульянов плакал и обнимал колени матери, но не от слабости и страха, а из-за жалости к ней, призывая ее примириться с уготованной ему участью. Более того, он понимал, что наказание справедливо, сказав матери на одном из свиданий: «Я хотел убить человека, значит меня могут убить».

1 апреля всем обвиняемым по делу о подготовке покушения на «жизнь священной особы государя императора» было вручено обвинительное заключение. Всего перед судом должны были предстать 14 человек, а обвиняемая Анна Сердюкова была выделена особо, так как ей вменялось в вину только то, что она, зная о готовящемся преступлении, не довела об этом до сведения полиции. Вслед за тем дело было передано в Особое присутствие Правительствующего Сената, которое 15 апреля вынесло приговор. Пятеро обвиняемых – Генералов, Андреюшкин, Осипанов, Шевырев и Ульянов – были приговорены к повешению; казнены в Шлиссельбурге 8 мая. Остальные осуждены на разные сроки каторги и ссылки, а Сердюкова – к двум годам тюрьмы. Одним из осужденных был член Виленской организации «Народная воля» поляк Иозеф Пилсудский, получивший 15 лет каторги. В 1918 году он стал основателем независимой Польши, ее «начальником», фактически – диктатором, отстоявшим ее свободу в боях с Красной армией в 1920 году. Тогда же он стал первым маршалом Польши, оставаясь главой авторитарного режима до своей смерти.

17 октября 1888 года

После попытки покушения на Александра III императору и его семье пришлось пережить еще одну трагическую историю, которая сильно напоминала злоумышленное посягательство на его жизнь. 17 октября 1888 года император, императрица и их дети возвращались в Петербург из поездки по югу России, и их поезд проходил в 47 верстах к югу от Харькова – между станциями Тарановка и Борки. Был полдень, вся семья и свита собрались за завтраком в вагоне-столовой.

Погода была холодная и дождливая. Состав, который тащили два мощных товарных паровоза, спускался с 6-саженной насыпи, шедшей через широкий и глубокий овраг. Как потом установили, скорость поезда была 64 версты в час. И вдруг произошел очень сильный толчок, за ним – второй, раздался страшный треск, вагон сорвался с колес, пол растрескался, стены вагона разошлись и крыша съехала вперед, образовав косой навес над столом. Царь, вскочив, подставил плечи под тот край крыши, который еще не опустился вниз, и держал ее до тех пор, пока его жена, дети и свита не вылезли из-под обломков.

К счастью, все сотрапезники остались невредимы, только сам царь получил настолько сильный удар в бедро, что находившийся в кармане его брюк серебряный портсигар сплющился.1 Дочь и сына – Ольгу и Михаила – выбросило на полотно, но и они отделались лишь ушибами. Зато все другие вагоны превратились в руины.

Александр тут же возглавил работу по спасению людей и вместе со всеми разбирал куски железа и дерева, вытаскивая убитых и раненых. Только убитых оказалось более 20 человек. Мария Федоровна, в одном платье, с непокрытой головой, несколько часов под холодным дождем перевязывала раненых, пока не подоспела помощь. Весь дальнейший 5-дневный путь в Петербург превратился в триумфальное шествие, во время которого не умолкали колокола всех церквей, воздававших хвалу Господу за чудесное избавление от смерти царской фамилии. Потом день 17 октября в семье Романовых всегда отмечали церковными службами и широкой благотворительностью как день проявления к ним милости Божьей.

Расследование возглавил знаменитый юрист, литератор и общественный деятель А. Ф. Кони. В случившемся он не обнаружил злого умысла, но выявил вопиющую халатность, техническую безграмотность и технологическую отсталость железнодорожного строительства. Оказалось, что царский поезд тянул не пассажирский паровоз, а два мощных товарных со скоростью, которая была недопустимо высокой для русской железной дороги с облегченными рельсами, деревянными шпалами и песочным балластом. Кони установил, что незадолго до этого управляющий Юго-Западными железными дорогами С. Ю. Витте обратил внимание министра путей сообщения адмирала К. Н. Посьета на недопустимость и опасность такого рода способа движения императорских поездов. Посьет на это письмо не отреагировал и вынужден был после катастрофы уйти в отставку, а Витте стал директором Департамента железных дорог в Министерстве финансов, начав свою блистательную карьеру, завершившуюся постом Председателя Совета министров.

МОЛОДОСТЬ ЦЕСАРЕВИЧА НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА

Юность августейшего студента и офицера

6 мая 1884 года, когда Николаю исполнилось 16 лет, в Большой церкви Зимнего дворца он принял присягу по случаю вступления в действительную военную службу. Он все еще, как и 4 года назад, был поручиком, но парадокс заключался в том, что, по традиции, цесаревич был Атаманом всех казачьих войск, а во главе каждого из них непременно стоял генерал. Таким образом, хотя и номинально, но все эти генералы подчинялись 16-летнему поручику. Из-за своего атаманства Николай принимал присягу под знаменем лейб-гвардии Атаманского полка, в котором служили представители всех одиннадцати войск – от Кубанского до Уссурийского.

Годом позже он закончил среднее образование и перешел к изучению серии дисциплин, предусмотренных программами Академии Генерального штаба и двух факультетов университета – юридического и экономического. Получение высшего образования заняло у цесаревича еще 5 лет. Руководителем всего процесса был Победоносцев, читавший к тому же курсы энциклопедии законоведения, государственного, гражданского и уголовного права. Протоиерей И. Л. Янышев вел цикл лекций по истории религии, богословию и каноническому праву. Член-корреспондент Академии наук Е. Е. Замысловский, видный специалист по истории России и истории международных отношений, читал курс политической истории. Академик Н. X. Бунге, министр финансов, преподавал политэкономию и статистику. Академик Н. Н. Бекетов, создатель физической химии как самостоятельной науки, преподавал химию. Николай продолжал совершенствоваться и в языках, сделав особые успехи в английском.

Вторую половину всех дисциплин занимали военные науки. Курс стратегии и военной истории читал главный редактор «Энциклопедии военных и морских наук», начальник Академии Генерального штаба, член-корреспондент Академии наук, генерал от инфантерии Г. А. Леер. Фортификацию вел инженер-генерал Ц. А. Кюи, бывший к тому же автором 14 опер и 250 романсов. Среди преподавателей военных наук были выдающиеся генералы М. И. Драгомиров, Н. Н. Обручев, А. К. Пузыревский, П. К. Гудима-Левкович, Н. А. Демьяненко и другие.

Для изучения пехотной службы цесаревич провел два лагерных сбора в Преображенском полку, где командиром был его дядя – великий князь Сергей Александрович. Первый год Николай исполнял здесь обязанности взводного, а второй – ротного командира. Следующие два летних лагерных сбора он провел в лейб-гвардии Гусарском полку, приобщаясь к кавалерийской службе – сначала младшим офицером, а потом командиром эскадрона. Забегая вперед, скажем, что в 19 лет он получил чин штабс-капитана, в 23 года – капитана и, наконец, 6 августа 1892 года стал полковником, оставаясь в этом звании до конца своих дней.