Война и мир Ивана Грозного - Александр Тюрин Страница 30

Земский собор не был собранием тех, кто смог сбежаться на городскую площадь по удару колокола. Представители съезжались со всех городов и земель российского государства.

На первом Земском соборе не было голосований (они будут на более поздних соборах), однако и вече не знало голосования. Более того, на новгородском вече требовалось единогласие при принятии решений, поэтому тех, кто мешал этому единогласию, били и сбрасывали в речку Волхов.

Первый Земский собор не был орудием вышибания привилегий для какого-нибудь усилившегося сословия, как западные «генеральные штаты», не являлся орудием приобретением вольностей для меньшинства за счет увеличения тягот для большинства, как польский сейм. Здесь определялись пути усиления всего государства.

Обратимся к летописным свидетельствам о первом Земском соборе, которые были тщательно изучены дореволюционным историком И. Д. Беляевым.

Проф. Беляев считает, что царь, перед выступлением на соборе, виделся с выборными от сословий на совещании. Программа действий, объявленная царем на соборе, не походила на распоряжения правительств предшествовавшего времени. Власть в лице Ивана Васильевича выступала не в роли господина, которому что-то требовалось от подданных, а в роли соуправителя общей для всех страны. Верховная власть извинялась за прегрешения всего властного класса, совершенные как верховной властью, так и родовой знатью.

На соборе царь обратился непосредственно к выборным с речью, которая завершилась словами: «Отныне я судия ваш и защитник», что символически отменяло исторические права бояр и князей как «держателей Русской земли».

Иван призвал и бояр с князьями найти согласие во всех делах со всеми слоями Московского государства.

Наконец царь Иван испросил у святителей (высших церковных иерархов) благословение на исправление «по старине» свода русских законов, Судебника. «По старине» — во времена Ивана Грозного означало знак высшего качества. Вплоть до появления в XVIII в. теории бесконечного прогресса, золотой век у человечества размещался не впереди, а позади. Впрочем, была в этой «старине» и вполне реальная составляющая. За сотни лет северо-восточная Лесная Русь выработала обычное право, защищающее основы крестьянской жизни — его потом стали ограничивать княжеские и боярские власти.

Молодой царь объявил представителям Русской земли и русских сословий, что во всех городах и пригородах, во всех сельских волостях и погостах, а также в частных владениях бояр и других землевладельцев жители должны избирать свои местные власти, занимающиеся судом и управлением — земских старост и целовальников, сотских и дворских.

Вскоре после Земского собора начали проводиться реформы — столь быстро, как будто план их был давно продуман. Выпущен новый судебник. Издаются уставные грамоты, устанавливающие порядок выбора властей на местах и их полномочия. Формируется служилое дворянство, которому передаются не только военные, но и гражданские управленческие функции. Государство повышает эффективность власти за счет выдавливания паразитических псевдоуправленческих слоев, мешающих ее сообщению с народом.

Фактически Иван Васильевич стал царем, самодержцем, не зависящим от боярской олигархии, только начиная с земского собора. Он получил от собора самодержавную власть и, по словам проф. Беляева, разрушил заколдованный круг дружинного совета и боярской думы, которыми московский государь отделялся от народа. Земский собор отлучил родовую аристократию от роли посредника между государем и страной.

Не оценили псевдорики и того факта, что на Земском соборе представители разных областей Московской Руси впервые увидели новую реальность. Реальность единого Русского государства. После того, как русские люди пять веков подряд, под началом своих князей и бояр, истребляли друг друга с упорством, достойным лучшего применения, они, наконец, оказались вместе. Жители недавно присоединенных Пскова, Рязани, Смоленска увидели, что они не завоеваны москвичами, нижегородцами, ярославцами, а вместе с ними являются подданными одного царя, с одинаковыми правами и обязанностями.

По мнению проф. Беляева, для формирования единой русской нации первый Земский собор сделал больше, чем любой правительственный манифест…

Нам достаточно мало известно о еще трех земских соборах, имевших место в царствование Ивана Грозного — в 1566, 1575, 1580; происходили они в эпоху изнурительной Ливонской войны и это определяло их характер.

Второй земский собор состоялся в 1566 и в нем участвовала большая группа торговых людей, а также северо-западного служилого люда, всего 376 выборных. По времени он был связан с введением опричнины и в значительной степени касался вопросов чрезвычайного управления и необходимости ведения войны за Балтийское побережье.

30 сентября 1575 г. Иван Грозный велел боярам, воеводам и большим дворянам из войска, расположенного на южных «украйнах», прибыть в Москву «для собору». На этом собрании преобладали представители южных городов. Одним из главнейших вопросов был вопрос о секуляризации монастырских владений, об обеспечении служилого дворянства землей и рабочими руками (несмотря на то, что опричнина в основном разрушила крупное привилегированное землевладение бояр-вотчинников и княжат, много княжеских и боярских вотчин вместо того, чтобы перейти в руки дворян, ушло в монастыри).

Земские соборы, начало которым дал Иван Васильевич, оказались достаточно долгосрочным представительским учреждением в жизни Руси. В 1613–1622 Земский собор был практически постоянно действующим представительским органом, который выстраивал русское государство заново, по матрице Ивана Грозного. Последний Земский собор состоялся в 1681 при замечательном и несправедливо забытом царе Федоре Алексеевиче, тогда были созваны выборные от городов (включая дворцовых и черносошных крестьян) для рассуждения о лучших средствах к уравнению податей и служб. Таким образом, история Земских соборов насчитывает 132 года.

Всесословное представительство существовало в России, когда во многих европейских странах господствовал абсолютизм и парламенты не созывались вовсе. На русских соборах было представлено крестьянство, что было характерно лишь для народных собраний крошечных швейцарских кантонов и раннего шведского риксдага.

К сожалению, русское всесословное представительство в течение XVII в. ослаблялось недостаточным развитием производительных сил, и умерло, в конце этого века, вместе с традиционной московской государственностью. Но, во всяком случае, сводить историю русских представительских учреждений лишь к периодам 1905–1917 и после 1993 совершенно несправедливо. Тем более, что земские соборы, в отличие от поздних российских парламентов, внесли огромный позитивный вклад в развитие страны.