История Египта c древнейших времен до персидского завоевания - Джеймс Брэстед Страница 30

За пределами страны Пиопи I действовал энергичнее, чем какой-либо фараон до него. В Нубии он настолько подчинил себе местные племена, что они были вынуждены в случае войны доставлять вспомогательные отряды для его армии, и, когда война происходила на севере, нубийскими рекрутами пользовались там, где это казалось безопасным. Когда набеги северных бедуинских племен на Восточную Дельту стали чересчур дерзкими или же начали мешать работам в Синайских рудниках, Пиопи уполномочил Уну набрать войска среди нубийцев и пополнить их рекрутами со всего Египта. Царь обошел многих несравненно более высокопоставленных лиц и поставил Уну во главе этой армии. Уна, разумеется, без труда рассеял бедуинов и, опустошив их страну, вернулся назад. Еще четыре раза посылал его Пиопи I во главе карательного отряда против племен той же страны; и когда они начали враждебные действия в последний раз, он вынужден был углубиться на север от области, лежащей к востоку от Дельты. Посадив свои войска на транспортные суда, он направился вдоль берега Южной Палестины и наказал бедуинов вплоть до палестинских холмов на севере. Это наиболее северный пункт, достигнутый фараонами Древнего царства, и согласуется с находкой скарабея эпохи VI династии в Гезере, южнее Иерусалима, в слоях ниже тех, которые отвечают Среднему царству. Наивный отчет об этих войнах, оставленный Уной в своей биографии, является одним из наиболее характерных показателей совершенно невоинственного духа древних египтян.

Пиопи I настолько прочно утвердил свою династию во главе государства, что, когда после, вероятно, 20-летнего царствования он умер и власть перешла к его совсем еще юному сыну Мернера, это, по-видимому, не отразилось неблагоприятно на ее судьбах. Мернера немедленно назначил губернатором Юга старого слугу своего дома Уну, под чьим преданным управлением все пошло хорошо. Могущественная знать, обитавшая около южной границы, также ревностно поддерживала молодого царя. Это было семейство смелых и предприимчивых князей, живших на острове Элефантине, сейчас же ниже первых порогов. Долина в области порогов называлась теперь Вратами Юга. Элефантинским князьям была поручена ее защита против беспокойных племен Северной Нубии. Вследствие этого глава семейства носил титул Хранителя Врат Юга. В их руках данная местность стала настолько безопасной, что когда царь отправил Уну в гранитные каменоломни в верхней части порогов, чтобы добыть саркофаг и красивую облицовку для его пирамиды, то вельможа мог исполнить это поручение с «одним только военным судном» – событие небывалое. Молодой предприимчивый монарх поручил затем Уне установить непрерывное сообщение водой с гранитными каменоломнями посредством системы из пяти каналов, последовательно проложенных через промежуточные гранитные преграды порогов; и преданный вельможа выполнил эту трудную задачу, не считая постройки и загрузки семи лодок большими глыбами гранита для царской пирамиды, всего в один год.

До Севера было слишком трудно добраться, слишком резкие естественные границы отделяли его от Нильской долины, чтобы фараоны той отдаленной эпохи могли предпринять относительно Азии нечто большее, чем только защиту границ и охрану горных предприятий на Синайском полуострове. Что же касается Юга, то там единственной преградой была область порогов. Мернера сделал первые пороги судоходными в период высокой воды, и благодаря этому стало вполне возможным еще сильнее подчинить Нубию или даже совершенно покорить ее. Сама по себе страна не могла быть пригодна египтянам, бывшим преимущественно земледельцами. Полоса годной для обработки почвы между Нилом и пустыней, с той и другой стороны, была в Нубии настолько узкой, причем местами даже совершенно исчезала, что земледельческая ценность ее была невелика, но высокие хребты и равнины в пустыне с восточной стороны заключали в себе богатые жилы золотоносного кварца, а также находилась там в изобилии железная руда, хотя и не делалось попыток разрабатывать ее. Далее, эта область была единственным путем в южные страны, с которыми теперь поддерживались постоянные торговые сношения. Кроме золота Судан посылал вниз по реке страусовые перья, черное дерево, шкуры пантер и слоновую кость; и тем же путем из Пунта и стран еще дальше на восток шли мирра, пахучие смолы и камедь и ароматические сорта дерева, поэтому было абсолютной необходимостью, чтобы фараон владел этим путем. Мы мало знаем о негритянских и родственных им племенах, населявших в то время область порогов. Непосредственно к югу от египетской границы жили племена Уауат, занимавшие значительную территорию в сторону вторых порогов; вся область верхних порогов была известна под именем Куш, но на памятниках это название встречается нечасто вплоть до эпохи Среднего царства. Верхняя половина гигантского S, образованного течением реки между соединением того и другого Нила и вторыми порогами, заключала территорию могущественных маджаев, которые позже стали вступать в ряды египетской армии в таком количестве, что слово «матой», позднейшая (коптская) форма слова «маджаи», стала наконец обозначать в Египте солдата. Вероятно, на запад от области маджаев была страна Нам, а между этой последней и маджаями на юге и Уауатом на севере находились различные племена, из которых иртит и сетут были наиболее значительными. Два последних вместе с Уауатом иногда объединялись под властью одного вождя. Все эти племена все еще были в диком состоянии. Они жили в грязных деревнях, состоявших из землянок, вдоль реки или вблизи колодцев, в долинах, отходящих от Нила внутрь страны, и кроме стад мелкого и крупного скота, который они разводили, средства к жизни давали им также скудные жатвы с их небольших зерновых полей.

Без сомнения, используя свой новый канал, Мернера посвятил особое внимание эксплуатации этих областей. Его власть настолько почиталась вождями Уауата, Иртита, Маджа и Иама, что последние доставили строевой лес для тяжелых грузовых лодок, построенных Уной для гранитных глыб, выломанных им в области первых порогов. В пятый год своего царствования Мернера сделал то, чего не делал до него, насколько нам известно, ни один фараон. Он лично появился в области первых порогов для принятия выражения преданности от южных вождей и оставил на скалах рельеф с отчетом о событии. На этом рельефе фараон представлен опершись на посох, в то время как нубийские вожди склоняются перед ним ниц. Исключительный характер события выражен в сопутствующей надписи: «Прибытие самого царя, явившегося позади холмистой страны (порогов) с тем, чтобы видеть то, что есть в холмистой стране, в то время как начальники Маджа, Иртита и Уауата выказали послушание и совершили великое восхваление».

Мернера воспользовался элефантинской знатью для усиления своей власти среди южных вождей. Хирхуф, тогдашний владетель Элефантины, был назначен губернатором Юга, быть может, вместо Уны, который по старости уже больше не годился для активной службы или даже тем временем умер. На Хирхуфа и его родственников, представлявших собою семью смелых, предприимчивых вельмож, и возложил фараон начальство над трудными и опасными экспедициями, долженствовавшими держать в страхе соседних варваров и поддерживать его престиж и торговые сношения с отдаленными южными странами. Князья Элефантины являются первыми исследователями Центральной Африки и южных берегов Красного моря. По меньшей мере два члена их фамилии погибли, исполняя опасные поручения фараона в далеких странах, откуда ясно, каким трудностям и опасностям они все подвергались. Кроме своей княжеской титулатуры в качестве владетелей Элефантины, все они носили титул «каравановожатых, доставляющих произведения стран своему владыке», который они с гордостью приводят в своих гробницах, высеченных высоко в скалах, обращенных лицом к теперешнему Асуану и до сих пор взирающих вниз на остров Элефантину, некогда обиталище древних властителей, покоящихся в них. Здесь Хирхуф высек отчет о том, как Мернера трижды посылал его во главе экспедиции в отдаленный Иам. В первый раз его вследствие молодости сопровождал отец Ири. Поход продолжался семь месяцев. Во второе путешествие ему позволили отправиться одному, и он вернулся благополучно через восемь месяцев. Третья экспедиция была более отважная и, соответственно, более успешная. Прибыв в Иам, он нашел местного вождя, занятого войной с наиболее южными селениями темеху, племен, родственных ливийцам на запад от Иама. Хирхуф немедленно отправился за ним в погоню и без труда привел его к повиновению. Дань и южные продукты, полученные путем торговли за время его пребывания там, были навьючены на 300 ослов, и с сильным конвоем, доставленным вождем Иама, Хирхуф отправился на север. Начальники Иртита, Сетута и Уауата, устрашенные значительными силами египтян и конвоем иамитов, сопровождавшим Хирхуфа, не только не делали попыток ограбить его богатый караван, но даже принесли ему в дар скот и дали проводников. Он благополучно достиг со своим ценным грузом порогов и был встречен здесь гонцом фараона с лодкой, наполненной деликатесами и провизией с царского стола, посланными фараоном для подкрепления усталого и истощенного вельможи.