Империя. Книга 1 - Константин Малофеев Страница 30

Очевидно, что строительство Храма в Иерусалиме рассматривалось как общеимперское дело, а Ветхозаветная Церковь смотрела на Дария как на своего царя. Освящение состоялось 12 марта 515 года до Р.Х., при этом были принесены жертвы и прочитаны молитвы за персидского царя. Казалось, Ветхозаветная Церковь осознала свое место в Империи. Это был день великой радости и надежды, многие считали, что вскоре станут свидетелями пришествия Господня в мир людей.

Однако коллективная память народа Израиля оказалась заражена чужим опытом. Кроме того, далеко не все пожелали вернуться на землю прадедов. Хотя большинство все же отправилось в Иерусалим и прилегающие области, однако оставшиеся в Вавилонии образовали весьма многочисленную и богатую диаспору. Эта часть иудеев, изгнанных из родных мест, прельстилась своим материальным положением и комфортом в Вавилоне и не вернулась в Землю, обетованную Богом Израилю.

Вавилонская диаспора оказывала значительное влияние на тех, кто вернулся и отвращала иудеев от обычаев чистоты веры. Евреи вновь стали активно смешиваться с окружающими языческими народами, и прежде всего, с Ханааном. Дети, рождавшиеся от смешанных браков, не получали истинно иудейского воспитания и религиозного образования, плохо знали родной язык. Все больше распространялось дерзкое неприятие и опровержение существования промысла Божия.

Опасность вавилонского влияния была ясна для многих. В 458 году до Р.Х. еврейский священник Ездра, получив от персидского царя Артаксеркса широкие полномочия, прибыл на Святую Землю и принялся наставлять своих соплеменников в вере. Он собрал народ и начал публично читать Закон Моисеев. Потрясенные евреи несколько дней внимали читающему: «Народ плакал, слушая слова Закона» (Неем 8:9).

Ездра, человек суровый и непреклонный, потребовал, чтобы все женатые на язычницах разошлись с ними. Это вызвало сопротивление даже со стороны высшего духовенства, которое Ездра не мог преодолеть в течение нескольких месяцев, но в конце концов ему удалось взять верх. Все, кто не пожелал оставить жен-язычниц, должны были покинуть общину.

Вслед за тем Ездра провел глубокое реформирование практически всех сторон жизни Израиля. На основе Закона, данного Богом Моисею, был разработан подробный свод норм и правил, призванный регламентировать все многообразие повседневных ситуаций и мельчайшие нюансы быта. Община стала уделять самое пристальное внимание неукоснительному исполнению своими членами Закона Моисеева.

Все эти меры, активно проводившиеся в жизнь Ездрой и его соратником Неемией, наместником Иудеи, привели к постепенному восстановлению духа богоизбранного народа, духа, основанного на вере в Истинного Бога, и оказали колоссальное влияние на всю последующую жизнь Израиля.

Иудейские книжники придавали огромное значение деятельности Ездры, рассматривая его как второго Моисея. Ветхозаветная Церковь была переустроена им в соответствии с суровыми предписаниями Закона, а Пятикнижие Моисеево торжественно кодифицировано в качестве действующего религиозно-гражданского свода права. По сути, Ездра не столько воссоздал былой Израиль, сколько сформировал новый, скрепленный не властью и живой верой, а нравственными и ритуальными предписаниями, питающими чувство исключительности. Он сумел создать из Закона труднопреодолимую ограду, отсекшую иудеев от язычников, прежде всего ханаанейцев. В изоляции жизнь евреев оскудела, но, вероятно, никакой иной возможности предотвратить разложение Общины и смешение ее с языческими народами просто не существовало.

Однако, несмотря на то что Израиль сумел сохранить свою веру и свою национальную идентичность, 60 лет плена не прошли для него бесследно: под мощным влиянием Ханаана и Вавилонии иудеи усвоили ряд чуждых поведенческих моделей. Так, не имея в изгнании Храма, евреи стали собираться в синагогах (греч. συναγωγή – «собрание») – особых домах, где они читали священные книги Моисея.

При этом синагоги не были аналогом христианских церквей, в каждой из которых пребывает Дух Божий. Дело в том, что до разрушения Иерусалимского Храма в самом сокровенном его месте, называвшемся «Святая Святых», хранился Ковчег Завета, с которым пребывал Бог. В отсутствии же Ковчега молиться народу Израиля было невозможно. Таким образом, синагоги представляли собой всего лишь дома собраний диаспоры. В таких домах не только читали книги, но и решали житейские и деловые споры между членами еврейской общины Вавилона. Вернувшись домой, на Землю Обетованную, евреи не оставили обычая собираться в синагогах (на это раз чтобы отстраниться от самаритян), а вместе с ним и привычку смешивать вопросы религиозные и житейские.

Реформы Ездры, спасительные для евреев как для народа и не позволившие им раствориться в языческой среде, сделали невозможным миссионерство народа Божия среди язычников. Иудеи фактически изолировали себя от окружающего мира и замкнулись в самодостаточности своего национализма.

Однако дух изоляционизма не был свойствен Израилю до вавилонского плена: из предшествующей истории евреев нам известны примеры совсем другого рода. Так, через пророка Иону еврейскому народу было передано повеление Божие возвещать имя Господне даже среди тех иноплеменников, которые были прямыми и откровенными врагами Израиля. А содержащийся в книге Иова рассказ о праведнике из далекой области Уц свидетельствует о том, что Божья благодать пребывает повсюду и богообщение возможно для любого человека, какого бы происхождения он ни был. Более того, в Ветхий Завет вошла книга, повествующая о праматери праведного царя Давида, иноплеменнице Руфи. Происходившая из народа моавитян, Руфь вышла замуж за знатного иудея. Когда тот умер, молодая вдова осталась жить со свекровью. «Куда ты пойдешь, – сказала она, – туда и я пойду, и где ты будешь жить, там и я буду жить; народ твой будем моим народом, и твой Бог мои Богом» (Руфь 1:16). И благословение Божие снизошло на это преданное сердце. Она стала женой Вооза, приходившегося родственником отцу ее почившего супруга. Правнук же Руфи прославился как величайший среди царей Израиля. Эта история никак не сочетается с идеями национальной исключительности, утвердившимися во времена Ездры.

Итак, эпоха «очищения», связанная с деятельностью Ездры и Неемии, спасла народ Израиля для Закона, но сами законники, ставшие фарисеями, за редким исключением, не смогли узнать Сына Божия, пришедшего в Иерусалим со словами о том, что «суббота для человека, а не человек для субботы».

Единственным периодом оживления веры Израиля стала эпоха Маккавеев, когда взошедший на престол Империи нечестивый царь Антиох IV Эпифан, своего рода прообраз антихриста, воздвиг гонение на Ветхозаветную Церковь и осквернил языческими жертвами Иерусалимский Храм. Своими безрассудными действиями Антиох подорвал не только политическое могущество Империи Селевкидов, созданной преемником Александра Македонского, но и лишил ее духовной легитимности.