Франсуаза Саган - Жан-Клод Лами Страница 3

Маленькая бестия заставила понервничать своего будущего ментора. В одиннадцать часов мадемуазель Куарэ не пришла на встречу, предпочтя все утро проспать под неусыпным оком старенькой служанки Юлии Лафон. Жюйар просит секретаршу перезвонить. Отвечает Юлия:

— Я не могу беспокоить мадемуазель.

— Это от Рене Жюйара, издателя. Ему необходимо ее видеть именно сегодня.

— Мадемуазель спит. Перезвоните… Перезвоните через два часа.

В конце концов была назначена новая встреча на семнадцать часов, на этот раз дома у издателя.

Чтобы придать себе мужества, она выпила большой стакан коньяка и попросила свою подругу, Флоранс Мальро, дочь Клары и Андре Мальро, сопровождать ее на улицу Юниверсите. В черном «бьюике», который она время от времени одалживает у отца, чтобы отправиться на левый берег послушать оркестры Клода Лютера и Андре Ревельотти в клубе «Вьё Коломбье» или потанцевать в «Сен-Жермен».

— Ваши родители читали книгу? — спрашивает Рене Жюйар.

— Нет. У моего отца есть другие дела, а моя мать… она бы этого не одобрила.

— Мне нужна подпись вашего отца на контракте, потому что вы несовершеннолетняя, — продолжает Жюйар.

Разговор происходит в библиотеке. Франсуаза нервничает. Но издателю уже удалось установить доверительные отношения, которые явятся залогом успеха.

Желая узнать, действительно ли эта девушка великолепная романистка, как он предполагал, Рене Жюйар подвергает ее трехчасовому допросу. Эта книга автобиографична? Он заинтересован сюжетом, который его очень тронул, и проявляет настойчивость:

— Сесиль, это не вы? А ваш отец, он очень похож на Реймона, да?

— Сесиль — это девушка моего возраста, у нас есть что-то общее во вкусах, только и всего. Реймона я выдумала, на самом деле такого человека я не знаю. Понимаете, это действительно вымышленная история.

Рене Жюйар слушает, как Франсуаза рассказывает о своем детстве в Кажарке и Сен-Марселене, о большой квартире на четвертом этаже дома 167 по бульвару Малешерб, где царит двадцатидвухлетняя Юлия из рода Ло, которая служит у Куарэ с 1931 года, о старших брате и сестре, Жаке и Сюзанне, о своих родителях, о ее лучших подругах, Веронике Кампьон и Флоранс Мальро, связь с которой позднее была потеряна. Он наконец успокаивается. Перед ним действительно настоящая романистка в том смысле, в каком это понимал Флобер: «Автор в своем творчестве должен присутствовать повсюду и оставаться невидимым».

Значимость для себя этого «свадебного соглашения» издателя и автора он ощутит на конференции, объявленной в Брюсселе. Прочтя «Через месяц, через год», он любезно объяснит ей, что эта книга, возможно, будет иметь меньший успех, чем две предыдущие, но в смысле вклада во французскую романистику это важный шаг. «Тогда, — вспоминает он, — она подошла ко мне осторожно, как всегда, положила голову мне на плечо и сказала: “Лишь бы только это длилось!”»

Публикуя «Здравствуй, грусть!», Жюйар открывал писателя по призванию. Можно было предполагать успех, по меньшей мере сравнимый с успехом Франсуазы д’Обон ^[18] («Как полет кречетов») и Франсуазы Малле ^[19] («Обитель бегинок»), впоследствии Малле-Жорис. Бернар Грассе прославился, опубликовав «три М» (Мориака ^[20], Моруа ^[21], Морана ^[22]), Жюйар публикует трех Франсуаз.

Роман Франсуазы Саган был встречен шквалом недоброжелательной критики, прошел даже слух, что Морис Гуго совершенно переписал рукопись и что вообще ее автор Пьер Куарэ. Беспочвенные слухи, однако, быстро улетучились.

После этого долгого разговора Рене Жюйар спрашивает, сколько она хочет в качестве аванса в расчете на будущие продажи. Она не знает издательскую систему расчетов и рискует попросить 25 тысяч ^[23] франков, уточняя, что, вероятно, преувеличивает. Без колебаний Жюйар дает ей вдвое больше и сообщает изумленной девушке, что первый тираж составит 5 тысяч экземпляров вместо 3 тысяч, обычных для первого романа.

Он думает, что необыкновенная молодость автора явится источником дополнительного интереса. Поэтому издателю приходит счастливая идея поместить в книгу фотографию Франсуазы с ее взглядом маленькой испуганной белочки. И вспоминая «Беса в крови» Реймона Радиге ^[24], он пишет: «Дьявол в сердце».