Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого - Жан Фавье Страница 3

Многие из загадок, которыми изобиловал период правления Филиппа Красивого, связывают с именем Мариньи. Прежде всего возникает вопрос: кем был этот человек, чья судьба столь необычна, каково его происхождение и каким образом он добился положения, позволившего ему развить интересующую нас деятельность? Учитывая противоречивость свидетельств и мнений на этот счет, необходимо также постараться разобраться, насколько его роль была значима в действительности, ведь если одни хронисты, по видимости, чрезмерно преувеличивали значение Мариньи, то другие историки, естественно, отреагировали на это крайним его преуменьшением. Насколько же соответствовало действительности традиционное представление о Мариньи как о всемогущем королевском советнике? Для того чтобы узнать это, нам понадобилось найти ответы на вопросы о том, каким было его участие в политике Филиппа Красивого, в каких условиях, в отношении каких дел, вместе с какими людьми, с какими намерениями и инициативой, долей личной ответственности он направлял действия королевской власти, служил и помогал ей.

Наиболее запоминающийся момент биографии Ангеррана де Мариньи – его гибель 30 апреля 1315 г. на виселице в Монфоконе. Кроме того, именно это событие является объектом пристального внимания историков на протяжении вот уже двух веков; так как мы вряд ли смогли бы сообщить нечто новое о судебном процессе, о ходе которого рассказывают немногие хорошо известные тексты, мы решили попробовать выяснить, в какой мере Мариньи был виновен и насколько он заслуживал вынесенного ему приговора. Отказавшись заранее оправдывать или обвинять его, мы попытались выявить и осмыслить претензии, которые были ему предъявлены. Мы руководствовались желанием понять, а не осудить поведение Ангеррана и его поступки. Принимая во внимание то, что ранее довольно часто высказывались не изобилующие подробностями суждения, мы не посчитали возможным в рамках этого исследования избежать рассмотрения этого вопроса.

Мы постарались выяснить, реальными ли были все те богатства, которые приписывались советнику Филиппа Красивого, при том что в большинстве текстов, посвященных этому вопросу, содержался намек на то, что накоплены они были в результате грабежа, вымогательства и незаконных денежных махинаций. Чтобы уяснить для себя размеры состояния Мариньи, а также то, каким образом оно было приобретено, нам пришлось произвести детальное исследование его имущества, главным образом в земельных владениях. Дошедший до нас картулярий позволил нам довести эту работу до конца, а сохранившаяся опись от 1315 г. стала одним из важнейших элементов составленного нами описания. Помимо сделанных нами выводов юридического и экономического характера мы смогли дать ответ на вопрос, относящийся к сфере политики: давал ли советы королю честный человек или они исходили от мошенника?

Мы изучили биографии Гильома де Ногаре, Гильома де Плезиана II, совсем недавно, Пьера Флота. ^[2] Труд, написанный Пьером Клеманом, являлся единственным цельным сочинением о Мариньи. Существование этого обобщающего исследования, полного поспешно сделанных и ничем не обоснованных выводов, нужно было просто принять к сведению; кроме того, совершенно очевидно, что автор высказывал свое субъективное мнение, пытаясь реабилитировать своего героя. Что касается небольшого сочинения маркиза де Бомануара, оно может представлять интерес единственным образом потому, что в нем даются ссылки на некоторые сейчас уже утерянные документы местного значения; но поскольку автор этого труда раз и навсегда решил, что все свершения, произошедшие за время правления Филиппа Красивого, были делом рук Мариньи, вряд ли можно с доверием относиться к каким-либо утверждениям этого далекого потомка Ангеррана де Мариньи.

Некоторые другие отдельные работы также были посвящены Мариньи, причем их ценность далеко не одинакова. Годфруа-Менильглез и Ш.-В. Ланглуа занимались исследованием письма к Симону Пизанскому; Симиан посчитал, что внес значительную ясность в вопрос о судебном процессе над Мариньи, изучив некую хронику, в которой он не распознал одну из версий «Больших Французских Хроник»; Дюрье изложил свои выкладки по поводу владений Ангеррана в так и не найденной нами диссертации, положения которой, несмотря на краткость, во многом ошибочны; наконец, г-н Ланфри написал тонкую брошюру о любопытном археологическом исследовании. Все это в целом нельзя назвать весомыми трудами об Ангерране де Мариньи.

Среди основных работ, повествующих о событиях того времени, в трех уделяется внимание той роли, которую сыграл в них Мариньи. Фанк-Брентано в своей диссертации «Филипп Красивый во Фландрии» необыкновенно проницательно проанализировал некоторые деяния Мариньи – он извлек из нее материал для посвященной Мариньи статьи в «Большой Энциклопедии», – и, несмотря на отдельные разногласия в деталях, мы премного обязаны существованию этого сочинения. Что касается г-на Лизерана, то он в своей диссертации «Климент V и Филипп IV Красивый» неоднократно упоминал имя канцлера Филиппа Красивого; он использовал эти материалы для научно-популярной статьи, которая появилась в то время, когда было предпринято данное исследование, но в этой статье, к сожалению, приводилось немало ошибочных высказываний Пьера Клемана. Наконец, немаловажность роли, которую сыграл Мариньи на церковном соборе, подчеркнул Эвальд Мюллер в своей книге «Вьеннский собор», которая во многих отношениях может заменить собой результаты произведенных ранее исследований по этому вопросу.

Архив Мариньи, в отличие от бумаг Ногаре, исчез, что с легкостью могло послужить причиной для заблуждений по поводу роли этого персонажа в истории. Мишле высказывал свое удивление на этот счет: «Этот нормандец… не менее молчаливый, чем его господин, не оставил после себя никаких документов; создается впечатление, что он не писал и не говорил»; ^[3] Ланглуа также указывал на то, что от бумаг Мариньи «практически не осталось следа ^[4]». Хотя Ангерран должен был хранить их при себе, но в 1315 г. они не были конфискованы. Ввиду исчезновения архива мы были вынуждены обращаться главным образом к Сокровищнице хартий Франции, Артуа и Фландрии, к архивам Карла Валуа, а именно к счетам, сохранившимся в этих фондах, а также анализировать «Регистры Климента V», «Calendar of the Patent Rolls» и «Calendar of the Close Rolls».

Исторические свидетельства очень редки. На наш день известно очень мало подлинных хроник начала XIV в. В тексте «Больших Французских Хроник» содержится повествующая о Мариньи вставка, которая имеет для нас большое значение. ^[5] Жан Сен-Виктор в отношении этой эпохи ограничился тем, что скопировал «Рифмованную Хронику» Жоффруа Парижского. ^[6] Таким образом, помимо продолжения Гильома де Нанжи и драгоценной «Рифмованной Хроники» не остается ничего, кроме рассказов Жиля Ле Мюизи и Бернара Ги, которые, в принципе, несомненно достоверны, но содержат в себе далеко не всю необходимую информацию. Наконец, во многих случаях важные исторические свидетельства нам предоставили арагонские посланники, так как мы использовали в своей работе некоторые сохранившиеся их отчеты.