Черное солнце Третьего рейха. Битва за "оружие возмездия" - Джозеф Фаррелл Страница 3

В этих отношениях они (нацисты) отчасти говорили правду. В ходе двух недавних посещений Германии в качестве главы технической комиссии Министерства авиационной промышленности я увидел достаточно много разработок и производственных планов и пришел к выводу, что, если бы Германии удалось затянуть войну еще на несколько месяцев, нам бы пришлось иметь дело с целым арсеналом совершенно новых и смертоносных средств ведения войны в воздухе ^[8].

Другая школа историков именует подобные высказывания нацистских лидеров бредом сумасшедших, которые отчаянно стремятся затянуть войну и тем самым продлить свою жизнь, подняв боевой дух истощенных в боях армий. Так, например, для полноты картины всеобщего безумия, охватившего руководство Третьего рейха, приводятся слова верного приспешника Гитлера, министра пропаганды доктора Геббельса, который в одной из речей в конце войны похвалялся, будто видел «оружие такое устрашающее, что от одного его вида останавливается сердце». Ну вот, бредни еще одного сумасшедшего нациста.

Однако и на другой стороне «легенды союзников» происходят не менее загадочные и необъяснимые события. В марте и апреле 1945 года 3-я американская армия под командованием генерала Джорджа С. Паттона несется через южную Баварию, насколько это только возможно в оперативном плане, направляясь по кратчайшему пути к:

1) огромным военным заводам «Шкоды» под Пльзенем, к тому времени буквально стертым с лица земли союзной авиацией;

2) Праге;

3) горам Гарц в Тюрингии, известным в Германии как «Dreiecks» или «Три угла», области между старинными средневековыми городами Арнштадт, Йонашталь, Веймар и Ордруф ^[9].

Бесчисленные исторические труды упорно твердят, что на этом маневре настоял Верховный штаб союзных экспедиционных сил (ВШСЭС). Штаб посчитал этот маневр необходимым вследствие сообщений о том, что нацисты намереваются дать последний бой в «Альпийской национальной цитадели», сети горных укреплений, протянувшихся от Альп до гор Гарц. Поэтому, как гласит официальная история, действия 3-й армии были направлены на то, чтобы отрезать пути отступления гитлеровских войск, спасающихся бегством из мясорубки под Берлином. Приводятся карты, которые в некоторых случаях сопровождаются рассекреченными германскими планами — порой относящимися к эпохе Веймарской республики! — подтверждающими существование такой цитадели. Вопрос решен.

Однако в этом объяснении есть одна загвоздка. Воздушная разведка союзников обязательно должна была доложить Эйзенхауэру и ВШСЭС, что в пресловутой «национальной цитадели» укрепленных опорных пунктов раз-два и обчелся. Больше того, разведка доложила бы, что эта «цитадель» в действительности никакой цитаделью не является. Несомненно, генерал Паттон и командиры дивизий его армии имели хотя бы частичный доступ к данной информации. В таком случае зачем же было нужно это невероятно стремительное и в общем-то безрассудное наступление, которое, как пытается убедить нас послевоенная «легенда союзников», призвано было отрезать пути отступления нацистов, бегущих из Берлина, которые на самом деле никуда не бежали, в укрепленный район, которого на самом деле не существовало? Загадка становится все более запутанной.

Затем, что примечательно, по странной прихоти судьбы генерал Паттон, самый выдающийся американский полководец Второй мировой войны, внезапно умирает — как полагают некоторые, при весьма подозрительных обстоятельствах, от осложнений травм, полученных в результате незначительной автомобильной аварии вскоре после окончания войны, в самом начале военной оккупации Германии державами-победительницами. Для многих не вызывает никаких сомнений, что смерть Паттона была весьма подозрительной. Но какие же объяснения предлагают те, кто не считает ее случайной? Одни считают, что генерала устранили за его высказывания о том, что нужно «раз вернуть германские армии кругом» и двинуть их первым эшелоном вторжения союзных войск в Советский Союз. Другие утверждают, что Паттона ликвидировали, так как он знал о том, что союзникам известно о расправе Советов над английскими, американскими и французскими военнопленными, и угрожал предать эти сведения гласности. В любом случае, хотя острый язык Паттона и его гневные вспышки хорошо известны, чувство воинского долга имело для генерала слишком большое значение, чтобы он в действительности мог серьезно лелеять подобные мысли. Подобные версии хороши для дискуссий в Интернете и для сюжетов кино, и ни одна из них не дает достаточных мотивов для убийства самого прославленного американского генерала. С другой стороны, если Паттон действительно был убит, что именно явилось достаточным мотивом?

И тут одинокий германский летчик Ганс Цинссер и его наблюдения предлагают ключ к загадке, почему понадобилось заставить умолкнуть генерала Паттона. Давайте обратимся к другому, менее широко распространенному объяснению молниеносного броска Третьей армии в южные районы Германии и в Богемию, совершенного в самом конце войны.