Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти Страница 3

В Священной Римской империи были два высших авторитета — сам император и папа римский. Они постоянно боролись за верховенство. Сильные императоры, как Оттон I, выходили из этой борьбы победителями. Оттон I защищал церковь, но при этом подчинил ее своей воле и поставил на службу интересам империи. Самовластно распоряжаясь делами церкви, он по своему усмотрению назначал и смещал епископов и аббатов. И даже самого папу римского не могли избрать без его согласия. Но бывало и по-другому. В середине XI века на германском престоле оказался малолетний король Генрих IV из новой королевской династии — Салической, или Франконской. Почувствовав, что властная рука ослабела, феодалы, не только светские, но и духовные, считавшиеся опорой короля, вышли из подчинения. В то же самое время в католической церкви проводились реформы, чтобы укрепить ее авторитет в народе. Для этого надо было прекратить обмирщение церкви, то есть падение нравов среди духовенства и подчинение ее светской власти. Эти преобразования осуществлялись под руководством папы Григория VII.

Между ним и повзрослевшим Генрихом IV, решившим вернуть королевской власти ее права, разгорелся конфликт, известный как борьба за инвеституру, то есть за право назначать епископов и аббатов. Кто обладал этим правом, тот контролировал церковь и имел важный источник доходов. Ни одна из сторон в этом споре не хотела уступать. Генрих IV созвал синод — съезд верного ему духовенства, на котором заявили о смещении папы римского. Но прошли те времена, когда король Германии распоряжался судьбами папского престола. Григорий VII отлучил Генриха IV от церкви, чем незамедлительно воспользовались его противники. Отлученного от церкви короля можно было не признавать. Феодалы потребовали от него примириться с папой, иначе они выберут нового правителя.

Не в силах подавить мятеж, Генрих IV уступил бунтовщикам. В условиях зимнего бездорожья он совершил труднейший переход через Альпы и прибыл с небольшой свитой (без военных отрядов, с которыми обычно приходили в Италию немецкие короли) к замку Каносса. Там, за мощными стенами нашел убежище Григорий VII. Трое суток король без еды и питья, в рубище раскаявшегося грешника на коленях умолял папу пустить его к себе. Наконец ворота замка открылись, и Генрих IV смиренно припал к ногам папы римского, целуя его бархатную туфлю. Наверное, Григорий VII понимал, что со стороны короля покаяние было лишь тактическим шагом. Прощая Генриха IV, он тоже делал тактический ход: дабы феодалы в Германии не возомнили слишком много о себе, пусть они получат назад нелюбимого короля, пусть в стране продолжаются раздоры — тем легче будет ему, папе, достигать своих целей.

Но на этот раз победителей не было — проиграли все. Вернувшись в Германию и кое-как водворив в стране порядок, Генрих IV снова пошел в Италию. На сей раз с ним было большое войско, предрешившее участь папы. Григорий VII бежал на юг Италии, где и умер спустя несколько лет, так и не увидев больше Рима. Но, отомстив папе, Генрих IV не смог победить в борьбе за инвеституру. Противостояние продолжалось еще много лет и закончилось тем, что императоры лишились права назначать епископов и аббатов. Рухнула созданная Оттоном I система, при которой церковь служила главной опорой королевской власти. Центральная власть в Германии все больше ослабевает, страна вступает в период феодальной раздробленности.

В этой борьбе империи с папством союзницей Григория VII выступала Матильда, владелица Тосканского маркграфства, в состав которого входила и Флоренция. Прежде, в эпоху Оттонов, маркграфы Тосканские были верными союзниками императоров, а Матильда, увлеченная идеей реформы церкви, совершила поворот в этой ставшей уже традиционной политике. Не имея законных наследников, она завещала свое маркграфство Церковному государству — светскому владению римских пап, однако папская власть в тот период была столь слаба, что не сумела удержать завещанную огромную территорию. Маркграфство Тосканское распалось, и Флоренция, равно как и ряд других городов Тосканы, обрела статус вольной, самоуправляющейся городской коммуны. Власть взяли в свои руки горожане (пополаны), успешно отбивавшие атаки феодалов — как светских, так и духовных. Городом правила коллегия консулов, избиравшихся из числа наиболее авторитетных и богатых граждан. Флорентийцы разрушили окрестные замки, а их обитателей насильно переселили в город.

Можно было бы ожидать, что в период этого ослабления императорской власти пошатнется и Священная Римская империя. Ничуть не бывало. Европа уже не представляла себя без империи. Правители других стран не подчинялись власти императора, но и не требовали упразднить ее. Более того, императору оказывали знаки уважения и даже формально признавали его верховенство. Не спорили и о том, кому должна принадлежать императорская корона. Уже стало традицией, что короноваться в Рим прибывали немецкие короли. Бороться за императорскую корону не было смысла, поскольку она не давала реальных преимуществ. Поддерживали сложившуюся традицию, полагая, что будет лучше, если продлится существование Священной Римской империи, сохранится заведенный порядок, освященный авторитетом церкви.

Тогда хоронить империю было рано, ей предстояло пережить героический период при императорах из династии Гогенштауфенов. Ее наиболее яркими представителями были Фридрих I Барбаросса, что значит Красная Борода, и его внук Фридрих II. Барбаросса получил свое прозвище от итальянцев, пораженных огненно рыжим цветом его бороды — именно она бросалась в глаза, не будучи скрытой боевыми доспехами. Барбаросса много лет провел в Италии, утверждая свою императорскую власть. У него было предостаточно врагов, от которых ему доводилось терпеть досадные поражения. И все же при нем империя была прочной, а сам он запомнился потомкам как сильный и справедливый правитель. И погиб он как рыцарь в Третьем крестовом походе.

Желая присоединить к империи Южную Италию, Барбаросса женил своего сына Генриха VI на королеве Сицилии Констанции. Однако тот, унаследовав императорскую корону и владения отца, после всего лишь семи лет правления умер в молодом возрасте, став жертвой очередной эпидемии. У его трехлетнего сына Фридриха почти не было надежды унаследовать отцовский престол. Когда через год умерла и мать, родственники отобрали у него и Сицилийское королевство.

Удивительна судьба этого человека. Потеряв из-за ранней смерти родителей права на престол, он нашел опекуна и воспитателя в лице папы римского Иннокентия III, одного из самых выдающихся деятелей средневековой Европы. С помощью того же папы он вернул себе Сицилийское и Германское королевства, а затем получил и императорскую корону. При Фридрихе II Священная Римская империя достигла своего наибольшего величия, олицетворением и живым воплощением которого был сам император. Его дворец на Сицилии, в городе Палермо, затмевал великолепием резиденцию любого европейского правителя. Однако внешний блеск империи маскировал ее внутреннее ослабление. Фридрих II совершил роковую ошибку, выпустив из рук власть в Германии, куда он лишь изредка наведывался. Там полновластными хозяевами стали князья. Все больше врагов появлялось у императора в Италии и других странах. Вскоре после его смерти пресеклась и династия Гогенштауфенов. Южную половину Италии захватили сначала французы, а затем испанцы, и она была навсегда потеряна для империи. Об этом очередном крушении императорской власти в Италии как факторе повседневной жизни Флоренции пишет и Антонетти, простодушно недоумевая, почему же не прекратились на Апеннинах кровавые распри — как будто итальянские города когда-то были едины в своей борьбе против иноземного императора.