Из смерти в жизнь.... Советские солдаты России - Сергей Галицкий Страница 3

В армию я взял с собой крестик, мне его бабушка дала. В деревне у нас крестики носили все. Но перед отправкой я его брать не хотел, даже свернул с верёвочкой в клубок и положил к иконам. Но бабушка сказала: «Возьми. Пожалуйста!». Я: «Так ведь всё равно отнимут!». Она: «Ради меня возьми!». Я взял.

В учебке сначала нас стали распределять, кто куда годен. Нужно было километр пробежать, потом подтянуться на перекладине, сделать подъём переворотом. Я рвался в разведроту. Но в результате попал в 6-ю роту батальона специального назначения 301-го парашютно-десантного полка. Как потом выяснилось, батальон готовили к отправке в Афганистан…

После проверки физподготовки нас отправили в баню. В баню заходишь в своей одежде, двери за тобой закрывают. А выходишь уже в воинском обмундировании. И тут тебя проверяют дембеля — денежку ищут. Я крестик с верёвочкой сунул под язык. У меня было рублей пятнадцать, я бумажки эти в несколько раз сложил и между пальцами руки зажал. У меня дембеля всё проверили, потом: «Рот открой!». Думаю — наверняка крестик найдут. Говорю: «У меня деньги здесь». И подаю им свои пятнадцать рублей. Они деньги забрали — свободен, проходи. А когда пришли в часть, я крестик под петлицу зашил. Так до самого дембеля я с этим зашитым крестиком и ходил.

На второй или третий день командир батальона нас построил. До сих пор помню, как он ходит перед строем и говорит: «Пацаны, да вы знаете, куда вы попали?!.». — «В армию…». — «Вы попали в ВДВ!!!». Сержанты: «Ура-а-а-а!..». Тогда же он нам сказал, что мы пойдём в Афганистан.

Сержанты говорят: «Сейчас проверим кто есть кто!». И мы побежали кросс шесть километров. А я на такие расстояния никогда не бегал. Ноги-то нормальные, а дыхалки нет! Километра через полтора чувствую — у меня внутри всё горит! Еле-еле пилю где-то сзади. Тут один парень остановился, подбегает: «Слушай, ты когда-нибудь бегал на такую дистанцию?». — «Нет». — «Да ты чего? Ты же скоро лёгкие с кровью выплюнешь! Давай, дыхалку будем ставить. Беги со мной в ногу и на каждый стук ноги вдыхай носом». И мы побежали. Это оказался парень из Чебоксар, кандидат в мастера спорта по лёгкой атлетике.

Дыхалку он мне очень быстро поставил. Бежали мы с ним вместе ещё километра полтора. Мне стало полегче, я стал дышать. Он: «Ну как? Ноги — нормально?». — «Нормально». — «Давай догоним основную толпу». Догнали. — «Слушай, давай их обгоним!». Обогнали. — «Давай тех десятерых догоним!». Догнали. — «Ещё вон тех троих!». Опять догнали. Это у него такая тактика была. Говорит: «Через пятьсот метров финиш. Метров за триста рванём, потому что все рванут». Мы рванули, и на финише я ещё и его обогнал, прибежал первым.

Оказалось, что «физика» у меня есть. Этот парень научил меня правильно бегать, но в результате потом сам меня ни разу не мог обогнать. Но он оказался независтливым, радовался, что у меня получается. В результате я в роте бегал лучше всех. И у меня вообще всё получалось. Ведь каждое утро я стал тренироваться. Все курят, а я в это время качаюсь, кирпичи держу, чтобы руки при стрельбе не тряслись.

Но когда первый кросс мы вдвоём прибежали первыми, подошли сержанты и один из них мне к-а-к врежет! А я после шести километров и так еле дышу. «За что?». «За то! Ты понял, за что?». — «Нет». Он ещё раз мне — дынь! Я: «Понял!». Но на самом деле мне было непонятно. Всех спрашиваю — за что? Я же первый прибежал! Никто тоже не понимает.

После второго кросса (я в первой десятке прибежал) мне сержант опять врезал: «Самый хитрый?». И «колобашку» сверху — бац!.. — «Понял, за что?». — «Нет!». — «Ты что, как сто китайцев тупых, как сибирский валенок!». Столько новых выражений услышал: и баран я парнокопытный, и монгол какой-то несусветный. Я всё равно не понимаю! Говорю: «Хорошо, я виноват. Тупой, деревенский — но не понимаю: за что!». Тут сержант объяснил: «Ты знаешь, что лучше всех бегаешь. Ты должен помочь тому, кто слабее всех! ВДВ — это один за всех и все за одного! Понял, солдат!?.».

И после этого как только кросс или марш-бросок пятнадцать километров, я тащу самого слабого. А хуже всех бегал пацан, у которого мама была директором кондитерской фабрики в Минске. Раз в две недели она приезжала к нам и с собой привозила кучу шоколада, служебная машина была полностью им забита. Поэтому этот парень бегал в кедах. Все в сапогах, а он — в кедах! Но всё равно бежит хуже всех. Останавливаюсь — он цепляется за мой ремень, и я тащу его за собой. Я вперёд — он меня назад дёргает, я вперёд — он меня опять назад тянет! Прибегаем минут через тридцать после всех. Я просто падаю, ноги вообще не идут. Как же тогда это было тяжело и казалось лишней обузой…

Но потом я благодарил Господа — ведь таким способом я накачал себе ноги! И в Афганистане это мне очень пригодилось.

Первые два месяца я плохо стрелял: и из автомата, и из пулемёта, и из пушки БМП-2. А для тех, кто стрелял на двойки, была такая процедура: на голову — противогаз, в руки — два чемодана. И семь с половиной километров со стрельбища — в полк бегом! Останавливаешься, выливаешь пот из противогаза, и дальше — тын-тын-тын… Но в конце концов один сержант стрелять меня всё-таки научил.

Сержанты у нас вообще были очень хорошие, из Белоруссии. Помню, рота выходит в наряд. Сержант: «Желающие — два человека в Вильнюс!». — «Я-я-я хочу!..». А мы с парнем, который был из Крыма, рядом стоим, он тоже из деревни. Решили — давай не будем торопиться, что достанется, туда и пойдём. «В районный центр столько-то человек, в кафе столько-то — нужно отвезти что-то в город». Потом: «Два человека — свинарник». Тишина… А мы же деревенские. «Давай мы пойдём!». — «Ну, давай». Дальше зачитывает: «Два человека (я и парень из Крыма) едут в Каунас. Остальные — копать окопы!». Это было очень смешно.

В следующий раз всё то же самое: желающие туда-то поехать? Тишина… Сержант нас спрашивает: «А вы куда хотите? Есть коровник, есть то-то, есть то-то…». А нам, деревенским, в коровнике — одно удовольствие! Навоз почистили, коровку подоили, молочка попили — и на сено спать. А место огороженное, коровы дальше забора всё равно не уйдут.

В школе я учился плохо. Мне на выпускном экзамене даже двойку поставили и должны были выпустить не с аттестатом, а со справкой. Но из-за того, что я остался работать в колхозе, председатель колхоза договорился: мне тройку всё-таки поставили и аттестат дали. А здесь в армии я стал лучшим солдатом, примером для других. Я выучил наизусть все инструкции, все правила дневальных, караульных. Бегал лучше всех, научился отлично стрелять, рукопашный бой получался, лучше всех проходил ВДК (воздушно-десантный комплекс. — Ред). И через пять с половиной месяцев меня признали лучшим солдатом роты.

Но оставались прыжки с парашютом… Практически у всех до армии прыжки были, а я никогда не прыгал. И вот однажды в три ночи поднимают — боевая тревога! В четыре утра — завтрак. Потом выехали на машинах в сторону деревни Гайжюнай, оттуда — марш-бросок по лесу. И часам к десяти утра мы пришли к аэродрому. Туда на машинах уже привезли наши парашюты.

Так получилось, что день первого прыжка совпал с днём моего рождения. Всем курсантам в день рождения давали отпуск, и ты в этот день ничего не делаешь, идёшь в кафе, просто гуляешь. Офицер тебя останавливает: «Стой, куда идёшь?». — «У меня день рождения сегодня». Без разговора — свободен, иди гуляй дальше. А тут в три ночи подъём, марш-бросок и первый прыжок! Но такое событие на следующий день не переносится…