Бутырка. Тюремная тетрадь - Ольга Романова Страница 3

27.08.08

А вот и шантаж! Сегодня приезжал опер из МВД, который меня задерживал. Разговор был конкретным. «Ну что, — сказал он, — мы показали тебе, что ты отсюда не сможешь выйти ни при каких обстоятельствах, пока не дашь интересующие нас показания. А не дашь вообще — сядешь надолго».

Вечером меня вызывает местный оперативный работник, приводит в кабинет, где сидит человек в погонах подполковника — сотрудник Бутырки. Подполковник сообщает, что очень хорошо знаком с опером, который ко мне приезжал из МВД. «Он — хороший парень, и если обещал, что выпустит, так и будет». Я начинаю говорить — ничего не вижу преступного в действиях людей, в отношении которых проявляет интерес опер из МВД. Мне советуют подумать хорошенько, в крайнем случае, придумать что-то. «Ведь они кавказцы (люди, на которых я должен дать показания, по мнению опера), — говорит подполковник, — вполне могут торговать оружием или наркотиками». Я отвечаю однозначно — нет. Тогда он предлагает подумать еще раз: «Ведь условия твоего содержания могут измениться», говорит подполковник. «Здесь тюрьма — всякое может произойти». На этом расстаемся.

Стоит немного больше рассказать о нашей камере. Площадь 15 квадратных метров, первый этаж — окна упираются в 15-метровую красного кирпича стену, поверх которой идет колючая проволока. На стене через каждые 10 метров висят огромные глушилки.

Шесть шконок (кроватей, стоящих одна над другой). Четыре шконки стоят по левой стене, две по правой. По правой стене также располагается умывальник и дальняк (туалет). Стол (или дубок) располагается у окна, посередине между ближайшими к окну шконками. Сесть за стол можно, только сев на шконку. Так что обитатели первых нижних шконок фактически не имеют самостоятельной постели, так как народ кушает и пьет чай практически круглосуточно. Окно находится в левом углу на уровне второй шконки, так что внизу царит полумрак даже в самый солнечный день. Моя шконка слева на втором ярусе, ближе к окну. Это единственное место, где можно читать, здесь относительно светло и ближе к воздуху. Единственный минус — находящаяся прямо над головой лампа дневного света, которую запрещается выключать и днем, и, что самое неприятное, ночью. Я стал накидывать на нее простыню, что хоть как-то делало сон сносным.

В окне нет рам, и, соответственно, стекол. Пока лето — вроде нормально. Решеток две: внешняя и внутренняя. Между решетками (или решками на местном жаргоне) живет кошка, вся в блохах. Блохи прыгают в камеру и кусают в основном ноги. Поэтому я даже в жаркую погоду не снимаю носков. На ноги сокамерников, пренебрегающих носками, больно смотреть.

У стены под окном стоит холодильник, на нем телевизор, так что видно всем. В камере нас 5 человек. На шестой шконке лежат продукты, не вошедшие в холодильник. Трое курят, так что дым стоит коромыслом. Двое заключенных убийцы. В законе есть прямой запрет на совместное содержание с убийцами. Но здесь, как я понял, это делается специально. Для создания конфликтной ситуации.

Убийцы молодые, 21 и 27 лет. Еще двое моих сокамерников за 50. Они по экономическим статьям. Начинается конфликт: не так сели, не так убрали… В результате на камере висит табличка «СК» (спецконтроль). Это значит, что в камере что-то не ладно. К такой камере будут опасаться подходить с коммерческими предложениями сотрудники администрации. Все это происходит с ведома оперчасти тюрьмы. Перед обходом начальника тюрьмы подходит местный опер и предупреждает убийц, чтобы на вопрос о своих статьях отвечали, что сидят за экономические преступления.