Лапландцы. Охотники за северными оленями - Роберто Боси Страница 3

Глубокие долины Волги и Днепра дали исследователям огромное количество костей северных оленей и останков диких лошадей, что является впечатляющим доказательством использования охотниками холмов над рекой, чтобы захватить большие стада. Места кладбищ останков диких животных предполагают два метода засады, применявшиеся человеком. Как только стадо было замечено, охотники его заводили в ущелье, образованное двумя высокими скалами, где оно становилось беспомощной мишенью для быстрых стрел племени. Или же охотники могли попытаться вынудить животных упасть в глубокий овраг, образовавшийся у какой-нибудь большой реки; в этом случае все стадо разбивалось насмерть.

Кроме того, северный олень имел привычку направляться к какому-нибудь узкому проходу, где ледяной ветер сильнее дул ему в морду. Человек, хорошо зная это, мог поджидать оленя именно в этом месте. Огромные груды костей северных оленей, обнаруженные в лёссовых областях, которые впоследствии стали степью, часто указывают на то, что вблизи есть место какой-нибудь древней стоянки.

Рис. 4. Пещерный рисунок фигуры на лыжах, которую тащит северный олень. Залавруга, Беломорье, Россия.

Многие свидетельства указывают на тот факт, что на некоторой стадии человеческой истории охотники за оленями занимали территорию, протянувшуюся обширным полукругом через Центральную и Восточную Европу, а также за Урал. Именно в связи с максимальной экспансией этих народов возникает проблема происхождения лапландцев – древнейшего из ныне живущих народов Европы и единственного, который сохранил, по крайней мере, некоторые следы старой культуры оленеводства.

Великое переселение оленей на север, начавшееся с равнин России и Балтики, следовало единственным маршрутом, которым мог быть достигнут дальний север Европы. Очевидное препятствие в виде двух озер – Ладоги и Онеги – преграждало им доступ в Карелию. И именно в окрестностях этих озер мы обнаруживаем следы охотников, следовавших за стадами. Обильный подножный корм и благоприятный климат способствовали длительному пребыванию здесь оленей, а стало быть, и охотников за ними.

Рис. 5. Лыжа и лопатообразная лыжная палка, найденные в болоте вблизи Калвтреска, Швеция. Лыжные палки этого типа, возможно, использовались оленеводами для расчистки снега, чтобы олени могли добраться до лишайника. В настоящее время экспонаты находятся в музее в Умеа.

Именно на этой стадии человек пытался добиться некоторого контроля над бродячими стадами: устраивал ограждения для их выпаса, способствовал их размножению, оберегал от их естественных врагов – волков, росомах и орлов. Короче говоря, человек начал процесс приручения северного оленя.

В течение длительного времени ученые полагали, что этот процесс мог произойти только в регионе, занятом в тот период лапландцами, где имелись подходящие географические и климатические условия. Но если мы обратимся к исследованию В.Дж. Раудоникаса наскальных рисунков, найденных вблизи озера Онега и у Белого моря, мы увидим, что эти примитивные надписи на стенах, относящиеся к так называемому «гребнекерамическому» периоду, могут быть отнесены к уже существовавшей традиции оленеводства. Раньше считалось, что они иллюстрируют только лишь сцены охоты, а не умение человека обращаться со стадами оленей.

Рис. 6. Две небольшие лопатки и лыжа, использовавшиеся среди остяков в прошлом веке.

Кроме того, лыжные палки, обнаруженные в различных зонах, могли иметь и дополнительное назначение, что также может говорить о том, что в течение последних стадий перехода на север некоторые группы кочевников перестали быть просто охотниками. Так как один конец этих лыжных палок был подобен лопате, то вполне возможно, что он предназначался для очистки от снега, чтобы пасущиеся олени могли добраться до лишайника. Деревянное орудие такого типа было обнаружено при раскопках в Вестерботтене, в Швеции, вблизи Калвтреска; анализ пыльцы показал его возраст около 4000 лет. Его форма была такой же, которая в исторические времена встречалась у самоедов и остяков. Однако это открытие не дает неопровержимого доказательства того, что уже в это время люди разводили северного оленя, а не ограничивались простой охотой на него. В то же время это указывает на тот факт, что в ту доисторическую эпоху охотники, населявшие тундру между озерами Ладога и Онега, по каким-то неизвестным причинам ушли на территорию, которая теперь называется Лапландией.

Рис. 7. Фигуры на пещерных рисунках в Залавруге, на побережье Белого моря в России, изображающие шаманов в масках. Один стреляет стрелами в другого, а орудие, которое тот держит в целях самозащиты, вероятно, является священным барабаном. Возможно, эта сцена иллюстрирует некоторый древний жертвенный ритуал, который бесследно исчез.

Исследования шведа Эрнста Манкера позволили существенно продвинуться в решении проблемы. Манкер утверждал, что наиболее древние документы об оленеводстве относятся примерно к 500 г. Ученый почерпнул много сведений из местного фольклора (вблизи озера Байкал) и получил информацию о тувинцах и тунгусах, живущих в Иркутской области в Сибири. Это не говорит о том, что разведение северного оленя было неизвестно и не практиковалось в более западных зонах, несмотря даже на то, что документальные свидетельства в Европе датируются не ранее IX в. Поэтому более ранние сведения нуждаются в археологических свидетельствах.

Важно узнать, в какой период началось одомашнивание животных, потому что тогда мы могли бы получить приблизительную дату поселения лапландцев в Скандинавии. Одомашнивание стад северного оленя в больших масштабах, вероятно, было сначала достигнуто именно здесь. Предметы быта, кости и рога, обнаруженные при раскопках, дают нам подтверждение этого. Возраст лыжной палки из Калвтреска – 4000 лет – соответствует дате, приписываемой наскальным рисункам, и в соединении с подобными примерами дает некоторое доказательство однородности типа культуры, распространенной по всей арктической территории в доисторические времена.

Манкер убедительно доказывает, что лыжи были менее необходимы охотнику, чем пастуху, который следовал за северным оленем во время длительных переходов. В связи с этим интересно то, что палеосибирцы – охотники на северного оленя, а не оленеводы – не использовали лыжи ни в доисторическое, ни в историческое время, хотя они изобрели снегоступы, которые использовали самым активным образом.

Независимо от того, каким образом могла возникнуть первая фаза развития оленеводства, мы знаем, что значительная часть охотников на северных оленей оставалась в течение длительного периода в тундре между озерами Ладога и Онега, а позже вынуждена была уйти на север, чтобы продолжить традиции охотничьей культуры. Когда же эти народы достигли Скандинавии?