Анастасия Вертинская - Анна Ярошевская Страница 3

Три года семья Вертинских жила в отеле. Настя и Марианна облюбовали для своих игр длинный гостиничный коридор, где постоянно носились, играли в прятки и догонялки.

– Ты же старшая! – поучала Лидия Владимировна четырехлетнюю Марианну, ты должна обязательно показать сестре, как нужно себя вести!

На малышей, конечно, такие увещевания не действовали! Как интересно было бегать по длиннющему коридору, искать друг друга и прятаться! Что могло быть лучше?!

Впрочем, вскоре семье Вертинских дали квартиру, вот только жилплощадь эта не оправдала ожиданий певца, его жены и детей.

Квартирка была крохотная, располагалась на первом этаже двухэтажного дома барачного типа, а окна ее выходили на могилы Ваганьковского кладбища. Дом этот строили пленные немцы. Источником тепла в доме была кирпичная печь, которую приходилось топить дровами вручную, иначе можно было просто замерзнуть. Конечно, шансонье не хотел, чтобы его семья жила в такой квартире, и начались поиски варианта для обмена. И такой вариант был найден – это стала квартира на Тверской улице в доме 12, где жила вдова наркома просвещения Свидерского с дочками. Дочери между собой не ладили и постоянно ссорились, а потому очень хотели разъехаться. Причем, их совершенно не волновало состояние квартиры, на которую они менялись, что впрочем, объяснялось и плачевным состоянием той жилплощади, где Свидерские проживали.

Старшая дочь Свидерского работала скульптором. Когда Вертинские пришли смотреть квартиру на Тверской, маленьких Настю и Марианну поразило то, сколько у нее было ведер, различных смесей, в комнате стояли ее работы. Когда позже, при переезде, все это грузили в машину, Настя бегала вокруг, ожидая, что вот-вот какое-нибудь ведро свалится и с грохотом покатится по дороге. Вторая же дочь никак не хотела выезжать из квартиры и долго еще жила в маленькой комнате, которая потом стала детской. Младшая Свидерская согласилась уехать только после того, как Вертинские купили ей комнату в хорошем доме за Ленинской библиотекой и, ко всему прочему, Александр Николаевич еще дал ей дополнительно пять тысяч рублей.

После переезда началась эпопея с ремонтом. Квартира на Тверской досталась Вертинским в ужасном состоянии и требовала ремонта. Для того чтобы понять, в каком состоянии была квартира, достаточно сказать, что в углу будущего кабинета находилась куча песка куда кошка и собака прежних владельцев справляли нужду, потолок был весь черный и протекал, поэтому на начальном этапе в комнатах постоянно стояли ведра и тазы, куда собиралась капающая вода. Для того чтобы привести квартиру в божеский вид, пришлось сделать несколько ремонтов. Сначала поменяли все двери, а на месте окна из-за нехватки мест для книг, соорудили встроенный шкаф. Во второй ремонт – поклеили обои, так как долго не могли их достать. Шансонье очень хотел именно зеленые обои, поскольку ему нравилось, как выглядит мебель из красного дерева на зеленом фоне.

Большую часть мебели Вертинский выбрал сам – он обожал красивые вещи. Огромный письменный стол Вертинский тоже купил в Ленинграде. Он всегда останавливался в «Астории», а после завтрака любил пройтись по городу. И однажды он забрел в огромный комиссионный магазин на Невском. И вдруг увидел там этот стол! Он бросился к заведующему, чтобы стол выписать. А ему говорят: «Заведующего нет, он уехал к нашему постоянному клиенту, который просит оставлять для него хорошие вещи». Тогда Вертинский побежал в «Асторию» за деньгами, вернулся в магазин и оплатил стол. Когда приехали заведующий и покупатель и узнали, что стол продали Вертинскому, разразился страшный скандал. Обиженный клиент кричал и топал ногами. Квартиры у них тогда не было, поэтому Александр Николаевич договорился, чтобы стол постоял где-то за кулисами. Там он и пробыл несколько лет, после чего его перевезли в Москву. Вертинский всегда за ним работал. На столе при этом обязательно были стакан крепкого чая, рюмочка коньяка и пачка «Camel».

Сегодня в квартире на Тверской все вещи остались на тех же местах, что и при Вертинском, кроме фотографий, которых на стенах тогда не было. В эту квартиру на Тверской приходила вся прежняя театральная и музыкальная богема – Сергей Лемешев, Рина Зеленая, Василий Качалов, Вера Марецкая, Никита Богословский. Хохот во время этих застолий не смолкал – Александр Николаевич был удивительным рассказчиком. Застолья в те времена были голодными, но теща Вертинского, которая жила с ними, удивительно вкусно готовила и как-то умудрялась стряпать грузинские, тибетские и сибирские блюда из ничего. Из окон кабинета Вертинского был виден Елисеевский магазин и Вертинский сочинил для доченек историю про кота Клофедона, который работал в Елисеевском в мясном отделе – кот проворовался, и его судил общественный суд.

У Насти и ее сестры было счастливое прекрасное детство: родители старались сделать все для своих детей, чтобы те не знали забот и проблем. С раннего детства Александр и Лидия Вертинские стремились дать дочерям прекрасное образование, поэтому на первом месте стояли занятия музыкой, иностранными языками и рисованием. Отец много внимания уделял обеим девочкам и старался привить им вкус к искусству, музыке. Он учил их любить литературу, искусство, музыку, считал, что вне зависимости от того, кем его дочери станут во взрослой жизни, они обязаны быть разносторонне образованными.

Вертинский никогда не воспитывал своих детей и не спрашивал, что у них в дневниках, хотя, например, Настя училась из рук вон плохо. Ее мысли постоянно летали где-то вдали во время изучения алгебры и грамматики. Однако она очень любила уроки труда, где всегда создавались какие-либо занимательные вещи.

– Я очень страдаю, когда знаю, что вы шалите, – говорил он.

И чтобы любимый папочка не страдал, Анастасия из последних сил держала в руках свой «жуткий» характер.

Александр Вертинский приходил в настоящий восторг, узнавая, что его дочери получили пятерки по пению, остальные же предметы его не слишком волновали.

– Дочери пошли в меня! Я в школе тоже не особо учился, – говорил он, сажая к себе на колени Настю или Марианну.

Александр Вертинский много работал, но все отпуска проводил с семьей. Очень любил выезжать в Прибалтику. Снимал дачу в Дзинтари или в Дубултах – там шансонье давал концерты. Для детей там было настоящее приволье: море, мягкий бархатный песок и душистые, шуршащие от ветра дюны… Потом, когда купили дачу под Москвой на станции Отдых, Настя до потемок с сестрой гоняла на велосипедах. Чтобы как-то привязать дочерей к дому, Вертинский привез телевизор, хотя сам терпеть его не мог…

Однажды родители Анастасии и Марианны, посчитав, что воспитание детей проходит не совсем правильно, как-то «не по-советски», решили отправить дочерей в пионерский лагерь. Собрав два кожаных немецких чемодана и уложив туда теплую одежду и различные продукты, они отправили дочерей туда, где, по их мнению, из них сделают настоящих советских девочек.

Лагерь оказался ужасным. Девочки постоянно хотели есть, не ладили с другими детьми. Их быстро обворовали, а для того, чтобы отстоять «часть семьи» Настя не один раз дралась с лагерными мальчишками. Для того чтобы хоть как-то унять чувство голода, Настя и ее сестра ходили по ночам воровать хлеб в столовую. Марианна стояла на шухере, а Настя набивала полные карманы хлеба, который они потом ели, спрятавшись в уголке своей лагерной комнатушки.