1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов Страница 3

«А знаешь ты, какая жизнь была под крыльями двуглавого орла?» – пела в одной из песен Любовь Успенская. В действительности жизнь была такая же, как и всегда. Так уж устроена Россия, что в ней постоянно с кем-то борются и что-то реформируют. На смену либералам приходят «твердые руки» и крепкие хозяйственники, потом наоборот – и снова следуют реформы. Но сущность российской действительности при этом не меняется…

Восьмидесятые годы XIX столетия стали очередной эпохой закручивания гаек. Бурное и насыщенное событиями правление Александра II, завершившееся убийством оного террористами, сменилось унылой стабильностью Александра III. Новый царь решил буквально выполнять совет обер-прокурора Синода Константина Победоносцева: «Не следует приступать к таким мерам, которые уменьшают авторитет власти, дозволять обществу рассуждать о таких вещах, о которых до настоящего времени оно не имело права говорить». А 6 мая 1881 года новый министр внутренних дел граф Николай Игнатьев издал циркуляр начальникам губерний, в котором, в частности, говорилось: «Верховная Власть измерила громадность зла, от которого страдает наше Отечество, и решила приступить к искоренению его». Граф Дмитрий Толстой, вскоре сменивший Игнатьева, также считал, что до либеральных реформ Александра II в России все было хорошо и мирно, а теперь, дескать, нам «явилось разоренное, нищенское, пьяное, недовольное население крестьян, разоренное, недовольное дворянство, суды, которые постоянно вредят полиции, 600 говорилен земских, оппозиционных правительству».

Так и началась эпоха, которую потом назовут «контрреформами Александра III». Суть их в основном свелась к тому, что народу попросту запретили говорить и думать о политике. Не только критика, но и вообще какое-либо упоминание о деятельности государственных органов строго воспрещалось. Особенно хорошо это видно по страницам газет тех лет. Пресса времен Александра III была на редкость скучна, суха и лаконична. Лучше всего газеты было читать перед отходом ко сну. В них не печатали ни про скандалы, ни про коррупцию, даже простые криминальные сводки попали под запрет. Народу должно было казаться, что все в стране хорошо, тихо и спокойно. Все работают, молятся и никого не убивают. Такого не было потом даже при Сталине! Тогда газеты не имели права только критиковать политику партии и правительства, а также советский строй, все остальное отдавалось на откуп журналистам.

Все в стране подлежало строгой бюрократизации и вездесущему административному контролю. Даже праздники, которые следовало отмечать, строго регламентировались. В апреле 1883 года СМИ опубликовали высочайше утвержденный список праздничных дней. Все они носили церковно-монархический характер. 1 января следовало отмечать Обрезание Господне, 6 января – Богоявление, 2 февраля – Сретение, а 26 февраля – день рождения государя императора. Мартовские праздники включали в себя день восшествия на престол государя императора, Вознесение Господне, день священного коронования их императорских величеств и Сошествие Святого Духа. С апреля до осени праздничных дней не предусматривалось, ибо в это время народ должен был трудиться и еще раз трудиться, как говорил великий самодержец. Только 29 июня выделялся один день на поминание святых апостолов Петра и Павла, а 14 сентября отмечалось Воздвижение святого животворящего креста. 1 октября гражданам следовало отмечать Покров Пресвятой Богородицы, а 22 октября праздник Казанской Божьей Матери. Далее следовали: 14 ноября – день рождения государыни императрицы, 21 ноября – Введение во храм Пресвятой Богородицы, 6 декабря – День святого Николая Чудотворца и, наконец, 26 декабря – Рождество Христово.

Список дополнялся всевозможными местечковыми датами. Так, специально для Нижнего Новгорода были учреждены еще два местных праздничных дня: 4 февраля – День святого благоверного князя и великомученика Георгия (основателя города князя Юрия Всеволодовича) и 1 ноября – День святых Космы и Дамиана. Имели в виду Кузьму Минина и Дмитрия Пожарского. Одним словом, молиться и еще раз молиться. За Христа, святых и государя императора.

Между тем дела в стране обстояли не очень благополучно. Иначе нельзя объяснить тот факт, что местные органы власти распродавали на торгах вещи умерших в больницах людей! Так, в одном из номеров газеты нижегородское губернское земство разместило объявление: «26 апреля сего года назначен торг на продажу имущества, оставшегося после умерших в больнице с 1 января 1882 года по 1 января 1883 года разных лиц, за получением которого родственники тех умерших не являются». Можно только гадать, сколько бесхозных вещей осталось на больничном складе за год. И что это были за вещицы такие. Вряд ли больные ложились в больницу с серебряными ложками и сервизами и приносили с собой дорогие шубы и украшения. Скорее всего, основную долю указанного «имущества» составляли банальные поношенные тряпки и обувь.

«Вещи дезинфекцированы, – уточняла пресса. – Торг будет производиться в присутствии конторы заведений вышеуказанного числа, в 10 часов утра, почему желающие торговаться приглашаются в контору, где могут видеть имущество и опись к нему».

Не все хорошо было и с патриотизмом. Как известно, во время царствования Александра II в Российской империи была введена всеобщая воинская повинность. 1 января 1874 года был принят закон, который заменил существовавшую больше полутора веков систему рекрутских наборов всеобщей воинской повинностью. Если раньше в армии служили только податные сословия (крестьяне, рабочие и ремесленники), то теперь долг родине отдавало всё мужское население империи с 20 лет, без различия сословий.

Однако это вовсе не значит, что в армии в конце XIX – начале XX века служили все поголовно, как многие нынче уверены. Дело в том, что та же военная реформа 1874 года значительно сократила численность вооруженных сил, сразу на 40%. Поэтому мужиков, достигших 20 лет, в стране было намного больше, чем требовалось для призыва. И зачислялись на действительную службу лишь 25–30% от их числа: к примеру, в том же 1874 году из 725 тысяч человек, подлежавших призыву, были призваны только 150 тысяч, в 1880 году из 809 тысяч – 212 тысяч, а в 1900 году из 1150 тысяч – 315 тысяч. Остальные призывники освобождались от службы, кто по состоянию здоровья, а кто – зачастую – и просто по жребию! Существовали также всевозможные льготы: единственный сын у родителей, единственный кормилец в семье при малолетних братьях и сестрах и т. п. Срок службы для солдат сухопутных войск составлял 6 лет, а для матросов – 7 лет. Но и тут всеобщего равенства не предвиделось. Так, лица, имевшие высшее образование, служили всего 6 месяцев, окончившие гимназию – полтора года, а начальную школу – 4 года. То есть самые долгие 6–7 лет «мотали» только неграмотные – крестьяне, кои составляли тогда абсолютное большинство (80%) призывников.