Девять дней Дюнкерка - Дэвид Дивайн Страница 3

В этой директиве, между прочим, говорилось: «Вы находитесь в подчинении французского главнокомандующего северо-восточным фронтом (генерала Жоржа. – В. Д.). Добиваясь общей цели – поражения противника, Вы должны лояльно выполнять все его указания. В то же время, если какой-либо отданный им приказ поставит, по Вашему мнению, под угрозу британскую экспедиционную армию, Вы, в соответствии с договоренностью между английским и французским правительствами, имеете право обратиться за указаниями к британскому правительству перед тем, как выполнить этот приказ». Эти указания дали Горту возможность саботировать многие решения французского командования.

Прежде всего необходимо сказать, что англичане стали односторонне готовиться к эвакуации значительно раньше, чем в том появилась необходимость. Это не могло не отразиться отрицательно на общесоюзных усилиях. Дивайн пишет, что Би-Би-Си еще утром 14 мая, на четвертый день немецкого наступления, передала распоряжение английского адмиралтейства о регистрации и реквизиции частных самоходных судов (с. 44). Правда, он отрицает связь этого распоряжения с планами эвакуации, но выглядит это малоубедительно.

16 мая Черчилль, анализируя обстановку, сложившуюся в результате прорыва немецких войск на Маасе, делал в своей телеграмме в Лондон после совещания в Париже следующий вывод: «…Назревают две серьезные угрозы. Первая заключается в том, что английские экспедиционные силы могут повиснуть в воздухе и должны будут в трудных условиях осуществить отрыв от противника, чтобы отойти на прежнюю линию. Вторая состоит в том, что прорыв немцев может сломить сопротивление французов до того, как они соберут силы для противодействия». Эти соображения не могли не повлиять на английское командование.

Уже 19 мая Горт сообщил в Лондон, что его штаб «изучает возможность» эвакуации английских войск через Дюнкерк. К этому времени английские войска не вели еще серьезных боев и полностью сохраняли свою боеспособность. Но отныне все действия англичан проходили под знаком эвакуации, и это их поведение, писал французский историк Гутар, «сильно критиковалось во Франции, где его называли „плохим товариществом по оружию“».

Решение Горта шло вразрез с запоздалым, но, в сущности, правильным в оперативном отношении планом Гамелена, изложенным в его директиве № 12 от 19 мая. Смысл его состоял в том, чтобы организовать прорыв северной группировки союзных войск на юг к Сомме, отрезав вырвавшиеся вперед танковые и моторизованные войска противника, и одновременно нанести удар на север в направлении Мезьера силами 2-й и вновь сформированной 6-й французских армий. Вывод к Сомме северной группировки в составе 45 дивизий, являвшейся, по выражению Гутара, «отличным стратегическим резервом», могло существенно улучшить стратегическое положение союзников. Общая оперативная обстановка позволяла надеяться на успех. Поэтому Черчилль признает, что «может быть, и сейчас (т. е. 19 мая. – В. Д.) было не поздно отойти на юг».

Однако этот план так и не был реализован. И в этом повинно не только французское командование, но и его английские союзники. Формально согласившись с планом Гамелена, они свели свое участие в его осуществлении частной операции под Аррасом двумя дивизиями, поддержанными 70 танками, которая, скорее, имела целью улучшить общее оперативное положение окруженных во Фландрии войск и увеличить шансы на их эвакуацию. В намерение Горта отнюдь не входило отрывать свои войска от приморского фланга, чего требовал план Гамелена.

В последующем Горт все чаще стал прибегать к односторонним действиям, направленным на обеспечение эвакуации, не считая даже нужным информировать о них французов и бельгийцев, что ставило их в исключительно тяжелое положение перед лицом противника. Это особенно ярко проявилось при попытке французского командования осуществить план Вейгана, который в сути своей повторял идеи Гамелена, изложенные в его директиве № 12. При условии энергичных и целеустремленных действий союзников он мог принести положительные результаты. Горт с самого начала стал саботировать этот план. Дивайн пишет, что Горт, «не ожидая санкции французского командующего», принял 24 мая решение, приказав 5-й и 50-й дивизиям прекратить подготовку к наступлению в южном направлении, назначенному на 26 мая, и немедленно двинуться на усиление левого фланга окруженных английских войск (с. 66). Сдав без боя выступ фронта у Арраса, англичане лишили своих союзников позиций, с которых они могли по кратчайшему расстоянию осуществить прорыв к Сомме.

24 мая генерал Вейган говорил секретарю военного министерства Франции Бодуэну: «Положение очень серьезное, так как англичане откатываются назад к портам, вместо того чтобы наступать на юг». «Это, – писал далее в своем дневнике Бодуэн, – идет вразрез с фактическими приказами, отданными генералом Вейганом британской армии в соответствии с планами, представленными в четверг 22 мая английскому премьер-министру и одобренными им. Генерал Вейган объявил, что эта стратегия британской армии не удивляет его… Затем он сказал: „Невозможно командовать армией, которая остается зависимой от Лондона в вопросах проведения военных операций“. Дело дошло до того, что французский премьер Рейно был вынужден 24 мая отправить телеграмму Черчиллю, призвав англичан к лояльному выполнению приказов союзного главнокомандующего.»

Не лучше обстояло дело с выполнением англичанами союзнических обязательств по отношению к бельгийцам. Они, как пишет Дивайн, приняли решение эвакуироваться без консультации с бельгийским командованием. В свою очередь и последнее капитулировало перед немцами, не поставив предварительно об этом в известность своих союзников.

Отсутствие солидарности в западной коалиции, особенно корыстное поведение англичан и нарушение ими союзнических обязательств, в большой степени способствовало поражению союзников у Дюнкерка.

Дивайн дает высокую оценку деятельности Горта, присоединяясь к его характеристике, которая приводится в официальной английской истории войны во Франции и Фландрии. В противоположность этому личный представитель Черчилля при французском правительстве Спирс отзывался о Горте, как о «не особенно умном человеке». Французы также были невысокого мнения о военных способностях английского командующего, считая его всего лишь «хорошим комбатом».

Разумеется, с точки зрения интересов британской политики Горт добился многого, обеспечив в исключительно трудных условиях спасение личного состава английской экспедиционной армии. Но на пути к этому он действовал чаще всего в ущерб интересам Франции, общесоюзной стратегии, и это было еще одним дополнительным фактором, способствовавшим поражению союзных войск у Дюнкерка.

Кроме того, с Горта и стоявшего за ним английского политического и военного руководства нельзя снять ответственность, как это делает Дивайн, за участие в принятии той союзной стратегии, которая привела к разгрому Франции и поставила на грань катастрофы Англию.

Ни Горт, ни начальник британского генерального штаба Айронсайд не возражали против принятия порочного стратегического плана «Д».

Книга Дивайна грешит сильными преувеличениями достижений английского командования в операциях под Дюнкерком. Так, автор пишет, что Горт «правильно оценил значение рубежа канала в своем тылу за несколько дней до того, как он был атакован противником, и, создав видимость наличия крупных сил на этом участке, обманул противника, заставив его сделать передышку, которой Горт и воспользовался для организации более прочной обороны» (с. 223). В другом месте он ставит в «боевую заслугу» английских сводных отрядов и групп то, что их сопротивление заставило Рундштедта приостановить 23 мая наступление танковых войск на Дюнкерк (с. 62).