СССР при Брежневе. Правда великой эпохи - Димитрий Чураков Страница 3

Первым его шагом становится раздробление сил вероятных соперников, в первую очередь Берии и Маленкова. Берия и Маленков в последние годы жизни Сталина довольно близко сошлись, составляли собой успешный политический тандем. Первоначально Хрущёв решил поквитаться с Берией, который, видимо, хорошо знал роль Хрущёва в подготовке покушения на Сталина. Такого свидетеля оставлять было опасно. Кроме того, Хрущёв боялся Берию как сильного организатора производства и интригана. Свалив Маленкова, Хрущёв заставил бы Берию насторожиться. А справиться с ним в одиночку Хрущёв не мог даже и мечтать.

А вот совместно с Маленковым, двое против одного – при таком раскладе можно было бы и посостязаться… Каким-то образом Хрущёву удалось убедить остальных членов высшего руководства в том, что Берия за их спиной готовил государственный переворот с целью установить в СССР полицейского государство. Подозрительность времен Сталина все еще была жива в умах многих руководителей, поэтому добиться своего Хрущёву было не так уж сложно. Ему удалось даже убедить в опасности со стороны Берии самого Маленкова, власть которого во многом держалась именно на поддержке главного чекиста. Позже Хрущёв сам признавался, что не раз нашептывал Маленкову на ушко: «Неужели ты не видишь, куда клонится дело? Мы идем к катастрофе. Берия подобрал для нас ножи»¹. И Маленков дрогнул.

Свой заранее выверенный удар Хрущёв нанес в июне 1953 года, сразу же после возвращения Берии из ГДР, где по поручению партии он усмирял народные выступления против советской оккупации (хотя сам Берия последовательно выступал за подлинную демилитаризацию Германии – такова злая ирония истории!). Берии были приписаны самые страшные по тем временам грехи. Его обвиняли в стремлении достичь сговора с империалистами за счет социалистических преобразований в Восточной Европе, в неуважительном отношении к усопшему вождю, ошибках в национальном вопросе и т. д. Уже в это время Хрущёв начал усиливать свои позиции. Своим коньком он делает заманчиво звучавший лозунг возвращения к ленинским традициям. Но под этим Хрущёв умело скрывал не стремление вернуть некоторые демократические нормы партийной жизни, а совсем-совсем другое. По сути, выдвигая этот лозунг, Хрущёв подвергал ревизии решения XVIII и XIX партсъездов, курс на усиление роли государственных органов в противовес партийным. Хрущёв, как истинный левак, не мог допустить ничего подобного, тем более что, став секретарем партии и не получив никакой государственной должности, он мог опереться только на партбюрократию, поэтому должен был свято блюсти ее интересы, защищать все ее претензии на высшую власть в стране.

Соответственно этой хитроумной, но порочной стратегии Хрущёва главные обвинения Берии касались его желания якобы поставить интересы тайной полиции над интересами партии. В действительности Берия только осуществлял принятые раньше на этот счет решения, выполнение которых в последние месяцы Сталина из-за его личных качеств несколько притормозились. Берия активно осуществлял департизацию органов милиции и государственной безопасности. Изгонял назначенных в них за последнее время политических комиссаров-соглядатаев. Аналогичную политику Берия проводил и в отношении всей системы управления, поскольку был против вмешательства партократии в решение политических вопросов. Особый страх соперников Берии вызвали его меры по повышению исполнительской дисциплины партийных руководителей на местах и привлечение к этому органов госбезопасности, что в конечном итоге и стало подоплекой обвинений Берии в подготовке государственного переворота.

Наиболее распространенная версия о конце карьеры Берии во всех своих вариантах утверждает, что он был арестован прямо на заседании Президиума ЦК КПСС. В его аресте приняли участие заместитель министра обороны маршал К.Г. Жуков, командующий Московским военным округом генерал К.С. Москаленко и другие высшие офицеры. После этого по его делу прошло короткое следствие, и он был расстрелян. Но есть и другие версии, согласно которым Берия был расстрелян сразу же после ареста, или даже вообще до начала заседания Президиума, а уже все последующие события, связанные с официальной версией заключения Берия под стражу и судом над ним, являются не более чем фальсификацией. В любой версии арест Берии выглядит заштатным государственным переворотом. Подготовка его отстранения от власти готовилось Хрущёвым тайно, с нарушениями всех норм партийной этики. Само смещение Берии было проведено с применением силы. Судилище над ним – пример вопиющего беззакония. И хотя оценка деятельности Берии никак не может быть положительной, но это не изменяет существа разыгранного Хрущёвым фарса.

Удаление с властного олимпа Берии имело и свои неоспоримо позитивные последствия, среди которых в первую очередь – это ограничение роли силовых органов. Уже само по себе это существенным образом корректировало модель послесталинской политической системы СССР, придавая ей более цивилизованные формы. Однако самого Хрущёва волновало совсем иное – он все еще не дотягивал до роли единоличного руководителя Красной Сверхдержавы, поскольку после устранения Берии во главе страны по-прежнему оставался Г.М. Маленков. Сам Маленков в целом поддерживал проводимый Берией курс на преодоление культа личности Сталина. В рамках этого курса он осуществил несколько важных мероприятий, которые могли бы в дальнейшем серьезно ускорить развитие советского общества. Так, существенно дальше, нежели Берии, Маленкову удалось продвинуться в деле реформирования правоохранительной системы. Он настоял на ликвидации всех чрезвычайных внесудебных органов, продолжил процесс реабилитации. В частности, было пересмотрено «ленинградское дело» (при этом, правда, нигде официально не упоминалось, что среди его инициаторов фигурировал и сам Маленков). Прежде всесильное Министерство государственной безопасности было поставлено под контроль партии и правительства, сужены его права, а в 1954 году оно вообще было преобразовано в Комитет государственной безопасности при Совмине СССР.

Немало решительных шагов было предпринято Маленковым также в области народного хозяйства. С одной стороны, он продолжал приводить некоторые особо популярные в народе мероприятия сталинского времени. При нем, в частности, было осуществлено последнее (по крайней мере – пока) в истории нашей страны радикальное снижение цен, чего после смещения Маленкова больше никогда не случалось. С другой стороны, начались серьезные экономические преобразования, быстро снискавшие поддержку Маленкову у преобладающего числа рядовых советских граждан. Реформаторские подходы к народному хозяйству были сформулированы Маленковым в августе 1953 года в его речи на сессии Верховного Совета СССР. В ней впервые за многие годы официально предусматривалось приоритетное развитие легкой промышленности, производство товаров народного потребления. Социальная переориентация экономики сопровождалась вводом в эксплуатацию нового жилья, повышением зарплаты. Улучшилась жизнь сельчан, поскольку Маленков пошел на беспрецедентное повышение закупочных цен на сельхозпродукцию. Лозунгом главы советского правительства стало достижение в стране изобилия.

Однако Хрущёву удалось серьезно укоротить период, в течение которого Маленков оставался главой правительства. Маленков в целом поддерживал начатый Сталиным еще до войны и поддержанный Берией процесс постепенного перераспределения властных полномочий в пользу государственного аппарата в ущерб аппарату коммунистической партии. Это решительно не устраивало многих советских функционеров, привыкших связывать свое собственное будущее с партийной карьерой. Выразителем этих настроений и старался быть Никита Сергеевич. В этом ему помогло несколько «ошибок» самого Маленкова. Прежде всего Маленков, стремясь к последовательной десталинизации и департизации советского общества, высказался за разделение двух постов – лидера партии и лидера государства. За собой он оставил должность предсовмина, которую, вслед за Сталиным и Берией, считал наиважнейшей на современном этапе. Хрущёву вручалась, как, по всей видимости, представлялось Маленкову, заштатная, чисто декоративная роль руководителя партии. Первоначально это даже не было оформлено официально. Только после смещения Берии, на сентябрьском пленуме ЦК КПСС, Хрущёв получает заветный пост первого секретаря. По справедливому замечанию историка Ю.В. Емельянова, членов партийного руководства не смутило даже то обстоятельство, что пост первого секретаря не был предусмотрен уставом КПСС. Видимо, увлекшись возней по переделу сталинского наследия, они совершенно не задумывались над тем, к чему могут привести подобные неуставные решения².