Тайны петербургских крепостей. Шлиссельбургская пентаграмма - Андрей Синельников Страница 3

– Какой к черту паром! – сорвался обычно спокойный Редактор, – Какой к черту паром на замерзшей реке в сторону музея, который не работает с ноября месяца!

– Что вы кричите, молодой человек? – раздался за спиной насмешливый старческий голос, – Обыкновенный паром, который возит сторожей в крепость. Смену очередную. А вам что, на остров надо?

– Да, – быстро просчитав ситуацию, выдохнули разом Редактор и Продюсер, – Нам надо чуток поснимать на острове!

– И что? – спросил еще один старичок, на вид древнее первого.

– Да так, – уклончиво протянул Продюсер, – Всяческие ужасы царизма. К тому же, – он глянул на небо, – Световой день уходит. Пока дочапаем на вашей лайбе, уже и снимать будет нельзя.

– А вам надо? Ужасы царизма-то снимать? Чего, интересно больно, али боле нечего? – он смотрел с хитрецой, и Редактор, давно имеющий дела с людьми странными и загадочными, начал понимать…

– А есть что-то еще? – встрял он в разговор.

– Так вы с нами? – крикнул с борта парома первый дед.

– Да! – неожиданно дружно отозвалась бригада, уже стоя на качающейся палубе.

Паром еще раз гуднул, как-то вяло и несильно, и действительно почапал к острову, носом раздвигая небольшие льдинки и ломая хрупкую кромку нарастающего льда. Редактор краем глаза отметил, что с той минуты как они встретили этих странных дедов, солнце на небе застыло, будто прибитое к небу гвоздями.

― Чур, меня, – прошептал он, не разжимая губ, однако про себя отметил, что светового дня им хватит с лихвой.

Паромщик похожий на Харона, что тоже не ускользнуло от Редактора, только не в хламиде или в какой-нибудь тунике древних греков, а по этой промозглой погоде ― в валенках и телогрейке с капюшоном, несколько раз высовывал нос из капитанской каюты, но в разговор не вступал. Ветхий дед сипло пояснял, что крепость построили в незапамятные времена то ли новгородцы, то ли вообще викинги и прозывалась она Орешком. Почему так, он не знал. То ли по названию острова ― Ореховый, ― на котором стоит, хотя орешника там он отродясь не видал, может, однако, наоборот, сама она орешком была, что врагам не по зубам, оттого и остров тот Орешек.

Деды скинули трап и, весело звеня связками ключей, бодро повели заезжую команду вокруг крепости в главные ворота, на ходу поясняя, что здесь что. Говорили они попеременно, умело сменяя друг друга и показывая на ходу на какие-то развалины, груды кирпича и камней, так что все вскоре слилось в одно большое предложение, поясняющее зачем и почему вообще все здесь стоит и для каких целей было надобно и в какие годы. Бесстрастное ухо диктофона зафиксировало все дословно:

«Первые упоминания о крепости есть в Новгородских летописях. Согласно этим записям, основана крепость в 1323 году внуком Александра Невского князем Юрием Даниловичем как пограничная твердыня Новгорода. Здесь пролегал великий водный путь из этих самых варяг в греки. Корабли, груженные товарами, из Варяжского, ноне Балтийского моря выходили в Неву, шли по ней в Ладогу, дальше по Волхову поднимались в озеро Ильмень, оттуда – в реку Ловать. Волоком тащили суда до верховьев Днепра, по Днепру спешили в Черное море, к Царьграду. Год основания крепости Орешек знаменателен еще и тем, что году этом был заключен первый в российской истории письменный мирный договор. Камень с договором этим на дворе крепости лежит. Глаза разуете, увидите. Назывался он Ореховецким. Договор, а не камень. Камень токмо сейчас выдолбили, можно сказать, что на ем еще муха не сидела».

Диктофон писал, а голоса дедков настолько убаюкивали, что никто уже и не слушал их пояснения, лупая глазами на остатки стен, вырастающие из белого снежного покрова, распластавшегося на весь остров. Деды же, не смущаясь, продолжали просвещать нутро механической машинки, фиксирующее их знания в истории:

«К концу века шестнадцатого по указанию царя московского… запамятовали какого, развернулись работы по реконструкции всех бывших новгородских крепостей – Ладоги, Яма, Копорья, Орешка. Старую новгородскую крепость разобрали почти до фундамента, и на острове подняли новую»…

Дряхлый дед закряхтел, откомментировал: «На хрена было нужно? Да кто ж то знает!», – и продолжил: – «В плане крепость стала как пятиугольник из двух частей: собственно «города» и дополнительного укрепления внутри него – цитадели. В крепости было семь башен, возведенных по всему периметру стен: Королевская, Флажная, Головкина, Безымянная, Головина, Государева, Меньшикова. А цитадель защищали три башни ― Мельничная, Светличная, Колокольная».

Редактор, на ходу погружаясь в какой-то туман, отметил, что крепость имела форму пентаграммы, но при этом дед врет откровенно. С каких это щей в XVI веке каким-то там московским царям надо называть башни именами Меньшикова и Головина, а уж тем более неизвестных им королей? Но он отбросил эту мысль как не интересную, продолжая погружаться в тягучую магию голоса сторожа. А тот продолжал бубнить как пономарь:

«Тогда цитадель окружал глубокий ров с водой, и через ров был построен подъемный мост. Все башни, кроме Государевой, круглые. Их диаметр внизу достигает 16 метров, толщина стен 4,5 метра. Каждая башня имеет четыре этажа. А в стене от одной башни к другой сделан боевой ход. Во дворе цитадели, перед входом в Мельничную башню, был вырыт колодец. В восточной стене, возле Королевской башни, существовал запасной выход к Ладоге-озеру, защищенный воротами и коваными решетками. Через «водные» ворота, что в толще северной стены, примыкающей к Светличной башне, в эту гавань внутреннюю заходили корабли. Внутри крепости дружина столовалась. Землепашцы, люд торговый да ремесленный жили на обоих берегах Невы. Такой вот был Ореховый уезд, из двух десятков сел да полторы тыщи деревень».

Редактор опять отметил, как заливисто врет дед и про села вокруг и про защиту простого люда от врага, дружиной сидящего на острове, но ему уже было на все наплевать в этом убаюкивающем и теплом словесном тумане. Разговор поддержал другой дед, тот, что помоложе:

– Государь Петр Алексеевич Великий, начиная строительство новой столицы государства Российского с Петропавловской крепости, опыт строительства крепости Орешек использовал.