Петербург - столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности - Борис Алмазов Страница 3

Люблю, военная столица,

Твоей твердыни дым и гром…

А. С. Пушкин. «Медный всадник»

Гром, разумеется, орудийных салютов, а дым, естественно, пороховой – во времена Пушкина бездымный порох еще не изобрели, и на полях сражений после нескольких ружейных или артиллерийских залпов становилось темно. А вот к абсолютно точному пушкинскому эпитету «военная столица» можно с полным основанием добавить гвардейская, но здесь необходимы объяснения.

В отличие от многих европейских городов, где центральной, так сказать, градообразующей становилась площадь перед ратушей или площадь торговая, в новой столице Российской империи главные площади были прежде всего военными плацами, здесь проходили бесчисленные парады, смотры и полковые ученья.

Люблю воинственную живость

Потешных Марсовых полей,

Пехотных ратей и коней

Однообразную красивость,

В их стройно зыблемом стою

Лоскутья сих знамен победных,

Сиянье шапок этих медных,

Насквозь простреленных в бою.

То, что о марсовых полях говорится во множественном числе, не случайность и не оговорка. В столице военных «марсовых» площадей было несколько. Кроме ныне существующего Марсова поля Преображенская площадь напротив Таврического сада, еще и Семеновский плац рядом с Витебским вокзалом (ныне – Пионерская пл.), военные смотры проводились также на Дворцовой площади, бывали иногда на Исаакиевской и Сенатской площадях.

А почему марсовы поля поэт именует потешными? Не потому ли, что в дни Масленицы на Марсовом поле ставили балаганы, карусели, катальные горки и прочие забавы горожанам на потеху? Безусловно, в слове «потеха» таятся сокровенные понятия: «забава», «развлечение», однако в сочетании «потешные марсовы поля» смысл гораздо глубже. Отчасти потому, что «потешные» означают не настоящие, а существующие ради игры – например, военные маневры, военные учения, в отличие от сражения или битвы, или смотры, парады, хотя во времена Пушкина еще бытовало выражение «пошла военная потеха» то есть бой.

Для России наименование «потешные» хранит очень важную историческую память.

Будущий император Петр I Алексеевич собрал из двух сел, Семеновского и Преображенского, два потешных полка, т. е. собранных как бы для царской забавы. Поначалу эти два полка, Преображенский и Семеновский, не выделялись из состава всей армии. В первом Азовском походе они входили в 3-й выборный солдатский полк А. Л. Головина.

Однако по одним данным – с 30 мая, по другим – 20 августа 1700 г. бывшие потешные Преображенский и Семеновский полки стали именоваться «лейб-гвардией», [2]что достаточно сочеталось с дополнением – «сберегательные царские».

До Петра I гвардии в России не было. Разумеется, и прежде имелась разнообразная стража, охранявшая царя, например рынды, [3]игравшие в основном декоративную роль.

Вооруженные свиты, сопровождавшие монархов, существовали с древнейших времен во всех государствах. Именовались они по-разному, в том числе и гвардией, но в России немецкое название «лейб-гвардеец» приобрело особый смысл. Офицеры и солдаты первых двух лейб-гвардейских полков набирались и обучались самим Петром и были ему лично беззаветно преданы. В них он видел единомышленников. Не просто два отборных воинских подразделения, а помощники и соратники императора, вооруженная опора среди далеко не дружественного населения, сопротивлявшегося реформам. Переживший в раннем возрасте народные бунты Петр I всю жизнь опасался и старался окружить себя людьми от народа верными и преданными, стрельцов, бояр, казаков и прочих своих подданных.

Часть гвардейцев постоянно сопровождала царя в качестве конвоя и для демонстрации силы. Например, при поездке в Архангельск в 1702 г. Петр I взял с собой три батальона преображенцев и два – семеновцев. Ради одного «царского почета» многовато.

В отсутствие царя другая часть гвардии оставалась в столице для ее охраны не только от неприятеля, но и от заговоров и восстаний.

Пользовавшиеся особым доверием царя офицеры и даже некоторые солдаты гвардии, обладавшие необходимым образованием и опытом, нередко командировались для проведения следствия по злоупотреблениям, для контроля над судопроизводством и контрактами. Так, в 1714 г. ввиду злоупотреблений местной администрацией были командированы для расследования преображенские офицеры, а председателем комиссии назначен командир батальона преображенцев. Розыск по делу инокини Елены (бывшей царицы Евдокии Лопухиной) вел капитан-поручик Преображенского полка. За царевичем Алексеем за границу ездил, опять-таки, капитан преображенцев.

В 1721 г. солдат Семеновского полка послали в Киевскую и Орловскую губернии «для понуждения губернаторов, вице-губернаторов, воевод, камергеров, комиссаров и прочих правителей в сборе всяких денежных сборов за 1719, 1720, 1721 и 1722 годы». Такие гвардейцы имели право прямой переписки с царем.

Не случайно поначалу набранные, как говорится, с бору по сосенке, в большинстве своем «охочие», люди постепенно сменялись в гвардейских полках дворянами. Практически весь XVIII в. в гвардейских полках от рядового до командира служили дворяне. [4]Гвардейские полки были школой, «кузницей кадров» для всей армии. Собственно, так Петр I и замышлял. Предполагалось, что дворянский недоросль, поступая в полк рядовым, здесь проходит обучение, становится офицером и переходит в армейские войсковые части, как, например, А. В. Суворов, прошедший все ступени служебной лестницы от рядового солдата Семеновского полка до генералиссимуса.